У российского президента Владимира Путина на этой неделе был необычайно напряженный график, и общий ход событий в черноморском бассейне в течение нескольких последних дней указывает на то, что все происходящее отнюдь не является цепью случайностей.
В понедельник в Баку Путин встретился с иранским президентом Хасаном Рухани и азербайджанским лидером Ильхамом Алиевым в рамках трехстороннего саммита Россия-Иран-Азербайджан. Три лидера подписали документы, связанные с реализацией инфраструктурных проектов, направленных на создание так называемого коридора «север-юг», который свяжет Европу и южную Азию через Россию, Азербайджан и Иран.
Иран, уже испытавший на себе проблемы, вызванные международными санкциями, и Россия, в настоящее время находящаяся под действием западных санкций, горят желанием заложить основу международной экономической системы, которая будет свободна от давления со стороны США или Европейского союза, в то время как для Азербайджана два крупных торговых маршрута – север-юг и ветвь «Нового шелкового Пути» с востока на запад (а также южный энергетический коридор в Европу), пересекающиеся в Баку, способствовали бы существенному росту геоэкономического значения страны.
Впрочем, помимо упомянутых вопросов, эти три президента нашли общий язык еще по одной проблеме. Речь идет о международной политической безопасности. Все трое полагают, что Соединенные Штаты Америки заинтересованы в инспирировании «цветных революций» и восстаний против нынешних правителей в Кремле, Дворце Саадабад и президентском комплексе на улице Истиглалият в Баку.
Несмотря на свои политические разногласия, а эти три страны не всегда занимают общие позиции по энергетическим проблемам (в том числе касающимся акватории Каспийского моря и ее раздела между прибрежными странами), Москва, Баку и Тегеран согласны с принципиальным положением, согласно которому поддержание статус-кво в одной из стран выгодно соседним государствам, и им следует сотрудничать в целях предотвращения любых революционных перемен.
По некоторым данным, Рухани попросил Путина обсудить это положение в ходе следующей его встречи, днем позже в Санкт-Петрбурге, куда турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган прибыл с целью примирения с Россией. Эрдоган, похоже, все еще потрясен попыткой государственного переворота в его стране в прошлом месяце, к тому же он и его советники по-видимому склонны считать, что даже если Соединенные Штаты и не были непосредственным инициатором этого переворота, Вашингтон был бы весьма доволен в случае его успеха.
Если перейти к более прагматическим вопросам, следует отметить, что Эрдоган в последнее время начал пересматривать свою политику в Сирии. В отличие от американских стратегов, которые порой проявляют чрезмерное упрямство, добиваясь своей цели, в надежде что настойчивость и дополнительные ресурсы, брошенные на ее достижение, принесут какой-то иной результат, Эрдоган осознает очевидные негативные последствия возможного продолжения конфронтации с Россией из-за Сирии. И дело не только в том, что вероятность крушения режима сирийского лидер Башар аль-Асада сегодня значительно меньше, чем казалось прошлым летом. Обострение напряженности с русскими, а также острая заинтересованность Америки в надежных союзниках, способных вести вооруженную борьбу против «Исламского государства» (ДАИШ), делают сегодня создание независимого сирийского Курдистана гораздо более реальной перспективой, чем в 2015 году. С точки зрения Анкары, было бы предпочтительно, чтобы «Асад ушел», но только не ценой возникновения еще одного автономного курдского государственного образования на границе с Турцией.
Отношения Эрдогана с Европой также существенно ухудшились. В прошлом году он был незаменимой фигурой в урегулировании миграционного кризиса. Сегодня эта основа для развития отношений между Турцией и Евросоюзом уже не столь прочна. Гораздо более весомым аргументом была бы ключевая роль Турции в транзите энергоносителей на европейский рынок. Разумеется, на первом месте – Трансанатолийский газопровод, доставляющий энергоресурсы из Азербайджана, однако если Турции также удастся получить «Турецкий поток» из России и стать конечной точкой на пути нефти и газа из израильских шельфовых месторождений «Левиафан», Анкара превратится в энергетический распределительный центр Европы.
Итак, Эрдоган, как некогда император Генрих IV в Каноссу, отправился в паломничество в бывшую имперскую столицу России, чтобы принести свои извинения лично Путину за сбитый в прошлом году российский военный самолет на границе с Сирией, а также представить ему свои предложения по совместным действиям в Сирии и возобновлению проекта «Турецкий поток». Что касается последнего, Эрдоган ясно понимает, что вернув на повестку дня вопрос о «Турецком потоке», он возродил желанную перспективу для Москвы – достичь провозглашенной цели и к 2019 году полностью прекратить транзит энергоносителей в Европу через территорию Украины.
Еще одним днем позже, уже в Москве, Путин встретился с президентом Армении Сержем Саргсяном. Армянский лидер, столкнувшийся с внутренними потрясениями, получил те же гарантии, то есть заверения в том, что Москва стремится к сохранению статус-кво. Однако, Путин также ясно дал понять, что отныне именно Кремль будет играть главную роль в урегулировании замороженного нагорно-карабахского конфликта между Азербайджаном и Арменией, и что Армении, в обмен на надежную защиту России и экономические льготы, придется принять линию Москвы. Причем речь идет не о скорейшем урегулировании конфликта, а о достаточной гибкости и готовности к компромиссу, чтобы это позволило Алиеву заявить о достигнутом прогрессе в деле возвращения контроля Азербайджана над некогда потерянными территориями.
А после окончания встречи, в ходе совместной пресс-конференции в Кремле, Путин обратился к ситуации на Украине.
В настоящий момент имеет место обострение конфликта, сопровождающееся развертыванием дополнительных российских сил вдоль административных границ Крыма, которое вызвало обеспокоенность и даже заявления о неминуемом возобновлении полномасштабного вооруженного противостояния. Затем русские объявили о раскрытии предполагаемого заговора украинских спецслужб с целью осуществления террористических актов на полуострове.
Путин сделал два важных заявления. Во-первых, он объявил, что Нормандский формат, то есть группа, включающая Россию, Украину, Францию и Германию, учрежденная для поиска путей урегулирования кризиса, практически себя исчерпал из-за нежелания Украины решать вопрос о передаче власти регионам. И во-вторых, он назвал Украину безответственным игроком, не заинтересованным в поиске решения проблемы.
С точки зрения России, постоянное условие европейских стран, согласно которому снятие санкций с России непосредственно связано с выполнением минских договоренностей – это способ бесконечного сохранения режима санкций, поскольку соглашение Минск-2 в сущности уже является не более чем мертвой бумагой. Единственный выход для России – возложить ответственность за отсутствие прогресса на украинскую сторону. Таким образом, если Украину в 2016 году, подобно Грузии в 2008-м удастся спровоцировать на резкие движения, возможно, ситуация изменится. Следует принять во внимание, что после вооруженного конфликта с Грузией России удалось избежать каких-либо долгосрочных санкций, при этом весь мир фактически не обратил никакого внимания на выход Южной Осетии и Абхазии из-под грузинского контроля.
Итак, поскольку у Путина сегодня имеется реальная возможность возобновить прокладку «Турецкого потока», а также потенциальный новый канал через Иран в Персидский залив, он обладает простором для маневра (наряду с планами реализации проекта второй линии «Северного потока» по дну Балтийского моря, который связал бы непосредственно Германию и Россию).
Сегодня Россия претендует на роль главного игрока в черноморском бассейне. И график встреч Путина частично проливает свет на внешнеполитические приоритеты Москвы в краткосрочной перспективе.
Автор, Николас Гвоздев – американский эксперт в сфере национальной безопасности, профессор Военно-морского колледжа в Ньюпорте
