В конце января вице-президент США Майкл Пенс через «Твиттер» сообщил, что Вашингтон признал спикера Национального собрания Венесуэлы Хуана Гуайдо «законным» президентом. Подобный шаг является не просто вопиющим нарушением международного права – он заставляет вспомнить о неоднократных предвыборных обещаниях Дональда Трампа прекратить вмешательство США во внутренние дела других стран. Красноречив сам по себе факт, что первым высказался Пенс, а не президент, который, как казалось, был вынужден «играть в догонялки».
Возникает вопрос, почему именно сейчас, после двадцати лет строительства централизованной социалистической экономики Чавесом и Мадуро, Вашингтон пошёл на столь наглый и опасный шаг?
В интервью Fox News Джон Болтон сообщил, что причина действий Вашингтона, помимо «авторитарности» Мадуро, заключается в нефти. «Мы смотрим на нефтяные активы… Сейчас мы ведём переговоры с крупнейшими американскими компаниями», – вот что сказал Болтон.
Затем последовало странное замечание (особенно учитывая заявления США о том, что они являются мировым производителем нефти номер один): «Если мы сможем заставить американские нефтяные компании инвестировать и производить нефтяные мощности в Венесуэле, это будет иметь большое экономическое значение для США». Он не пояснил, как именно это «снова сделает Америку великой».
Очевидно, что совершение «мягкого» государственного переворота в Венесуэле едва ли является вопросом первой необходимости для США или их президента. Если Valero Energy или Chevron начнут перерабатывать венесуэльскую нефть на американских заводах, это не приведёт к резкому росту рабочих мест в США, вопреки утверждениям сенатора Марко Рубио, поддержавшего переворот. Нефтепереработка – это высокоавтоматизированная отрасль, не требующая больших затрат труда.
И всё же не исключено, что дело действительно в нефти, только в ином ключе. Возможно, происходящее является частью грандиозной схемы, нацеленной на подъём мировых цен выше 100 долларов за баррель.
Самые большие в мире запасы?
Венесуэла утверждает, что обладает крупнейшими в мире запасами нефти, оцениваемыми в 297 миллиардов баррелей, однако с этим заявлением нужно разобраться подробнее.
Здесь необходим более пристальный взгляд на особенности нефтяных ресурсов страны, большая часть которых находится в поясе реки Ориноко. В 1990-х годах доказанные запасы Венесуэлы оценивались в 60 миллиардов баррелей – это всего 20 процентов от нынешних прогнозов. С тех пор, как Чавес пришёл к власти в 1999 году, Венесуэла не открывала новых месторождений «чёрного золота». Просто тяжёлая нефть Ориноко неожиданно стала выгодной, когда мировые цены превысили отметку в 100 долларов.
Приведём определение доказанных запасов, данное Комиссией США по ценным бумагам и биржам. Итак, это «те объёмы нефти и газа, которые можно с достаточной уверенностью оценить как экономически выгодные с применением инструментария геонауки и инженерных данных».
При цене 1990-х годов, которая была значительно ниже 40 долларов за баррель, венесуэльская нефть из огромного региона Ориноко не попадала под определение «доказанных запасов», не будучи рентабельной. Дело в том, что переработка такой нефти требует много энергии, для неё нужны специальные заводы, причём необходимые технологии намного сложнее и дороже тех, что применяют Саудовская Аравия, Россия или даже США при добыче сланцевой нефти. Таким образом, когда в 2014 году мировые цены на нефть рухнули ниже 30 долларов за баррель, Венесуэла должна была резко «сократить» свои запасы, но пренебрегла этим.
Сегодняшняя цена на нефть марки West Texas Intermediate колеблется около 55 долларов за баррель. Из-за санкций Вашингтона в Венесуэле резко упала добыча обычной нефти, большая часть которой, по 500 тысяч баррелей в сутки, идёт в США. Новые американские санкции направлены против национализированной нефтяной компании PDVSA: американским компаниям запрещено иметь с ней дело; оплата за нефть теперь направляется на заблокированный счёт, который находится под управлением «правительства» Гуайдо.
Более того, в силу особенностей венесуэльской нефти в неё необходимо добавлять специальные разбавители, чтобы её можно было перемещать по трубопроводу. До этой недели PDVSA приобретала требуемые химикаты у американских поставщиков, но теперь это запрещено, и поиск заменителей едва ли увенчается успехом.
Появление Китая
В 1988 году, ещё до Чавеса, PDVSA работала с BP для патентования водно-битумной эмульсии Orimulsion, чтобы начать перерабатывать «чёрное золото» Ориноко в коммерческое топливо. Это изобретение позволило продавать тяжелую нефть Венесуэлы по цене, сравнимой с углем. С привлечением китайского кредита был построен завод по производству Orimulsion мощностью в 100 тысяч баррелей в день. Однако в 2007 году режим Чавеса продал предприятие Китаю – было объявлено, что PDVSA прекращает производство Orimulsion, поскольку это не является «надлежащим использованием венесуэльских сверхтяжелых сортов нефти». Патент на Orimulsion передали китайским нефтяным компаниям, предположительно в обмен на облегчение долгового бремени.
Поясним, на сегодняшний день Венесуэла должна Китаю около 60 миллиардов долларов. Её долги резко возросли после того, как в 2007 году созданный Чавесом совместный китайско-венесуэльский фонд позволил Венесуэле брать у Китая кредиты на сумму до 5 миллиардов долларов и расплачиваться поставками нефти, в результате чего вторым после США потребителем венесуэльской нефти выступает Поднебесная.
Таким образом, на фоне американских санкций без резкого увеличения китайских займов или какой-либо другой помощи шансы для поставок венесуэльской нефти на мировой рынок практически исчезли.
Отголоском последних американских санкций оказался резкий скачок цен на нефть, который может разрушить надежды Трампа на усиление экономики в 2020 году. Учитывая, что борьба за власть в Венесуэле затягивается и даже грозит перерасти в кровавую гражданскую войну, восстановление разрушенных останков PDVSA, пусть даже ExxonMobil или Chevron купят приватизированную компанию, может растянуться на годы.
Эта попытка государственного переворота проводится теми же преступными игроками (ЦРУ, крупными международными банками и объединившимися нефтяными гигантами), которые стояли за операциями по смене режима в ходе цветных революций от Украины до Ливии. Вопрос заключается в том, не намерены ли эти тёмные силы использовать свой кризис в Венесуэле для усиления атак на королевский дом Саудовской Аравии с тем, чтобы вызвать серьёзное сокращение нефтяной добычи также и в этой стране? Возможно, они также рассчитывают добиться точно выверенной во времени отмены исключений из санкций США против Ирана. В прошлом году, перед промежуточными выборами в США, некоторое ослабление антииранских санкций помогло Трампу и американской экономике, предотвратив резкий скачок цен на нефть выше 100 долларов.
Оставляя в стороне вопрос о том, насколько плох или хорош Мадуро, решение Трампа поддержать призыв Болтона-Пенса о вмешательстве США в дела Венесуэлы может оказаться фатальной ошибкой.
