Ирак превращается в «поле битвы» крупнейших геополитических игроков. Расстановка сил на Ближнем Востоке, где с одной стороны выступают Иран, Китай и Россия, а с другой – Соединенные Штаты, после убийства Касема Сулеймани, вероятно, претерпит заметные изменения. По мнению геополитических аналитиков, специализирующихся на событиях в регионе, к этой парадигме теперь добавится Ирак, с одной стороны, зажатый в тиски между Соединенными Штатами и Ираном, а с другой – вынужденный идти на сближение с Китаем.
В ситуации, сложившейся после убийства генерала Сулеймани, Китай и Россия действовали весьма дипломатично, чтобы ослабить угрозу военной операции Соединенных Штатов против Ирана, поскольку, как поясняют эксперты, решение Трампа об убийстве иранского военачальника на территории Ирака может иметь стратегические последствия и для них самих.
Согласно сообщениям китайского государственного информационного агентства «Синьхуа», день спустя после убийства Сулеймани министр иностранных дел Китая Ван И в телефонном разговоре со своим китайским коллегой Мухаммедом Джавадом Зарифом говорил о том, что Китай готов сделать все от него зависящее для поддержания мира и безопасности на Ближнем Востоке.
В воскресенье 5 января Ван И провел беседу с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым, чтобы обсудить острую ситуацию, сложившуюся на Ближнем Востоке. Как сообщает турецкое информационное агентство Anadolu, глава китайского МИД осудил злоупотребление «военной силой» и предостерег Соединенные Штаты от «военного авантюризма».
Геополитический аналитик из Массачусетса Канишкан Сатхасивам объяснил, что Китай и Россия отреагировали мгновенно, потому что политика «стратегического сдерживания», которую Соединенные Штаты проводят в отношении Ирана, оказывает на них непосредственное влияние. Согласно определению Института оборонных исследований и анализа, стратегическое сдерживание – это «военно-политическое маневрирование различными возможностями (как военными, так и технологическими), а также применение доктринальных принципов, составляющих общую стратегию нации».
Сатхасивам также сказал, что в течение некоторого времени Соединенные Штаты отказывались от политики сдерживания, но с убийством Сулеймани ситуация изменилась. «США медленно отходили от своей политики сдерживания в отношении Ирана на протяжении многих лет, начиная с периода президентства Буша-младшего и особенно во время правления Барака Обамы… Судя по всему, то, что сейчас сделал Трамп, означает возобновление полномасштабного «стратегического сдерживания» Ирана», – сказал он.
«Разумеется, когда вы начинаете проводить политику сдерживания в отношении одного государства, это способствует переходу к мерам сдерживания в отношении других потенциальных противников, например, Китая, России и Северной Кореи», – добавил он.
Эксперт, впрочем, подчеркнул, что из последних событий отнюдь не следует вывод о том, что Китай или Россия готовы вступить в войну с США из-за Ирана.
«Реалистичная точка зрения заключается в том, что государства помогают друг другу тогда, когда их связывают общие интересы, но вести войны, как правило, они готовы только за собственные интересы, а не за интересы другого государства. Даже у России далеко не столь тесные связи с Ираном, чтобы она вступила в военное противостояние с Соединенными Штатами на стороне Тегерана», – полагает он.
Проживающая во Франции аналитик из Турции Эсра Серим сказала, что Китай вмешался в конфликт потому, что не может себе позволить, чтобы между Соединенными Штатами и Ираном вспыхнула война. «Любая война в регионе может нанести катастрофический ущерб китайским инвестициям на Ближнем Востоке, прежде всего в Ираке и Иране. Впрочем, это касается также стран, входящих в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. В последнее время Пекин стал крупной экономической державой и важным игроком в регионе, и он заинтересован в дальнейшем наращивании своего присутствия и влияния за счет «мягкой силы», – пояснила она.
Поэтому, хотя Китай и его союзница Россия осудили новогоднее нападение на американское посольство в Багдаде, они также заблокировали заявление Совета Безопасности ООН, осуждающее это нападение, поскольку в тексте ничего не было сказано об убийстве Касема Сулеймани.
«Это классический образец прагматического подхода к международным отношениям. Если бы российское или китайское посольство подверглось такому нападению, Москва и Пекин, несомненно, были бы оскорблены. Но поскольку атака была направлена против их предполагаемого противника, у них совершенно иная реакция», – сказал Сатхасивам.
По мнению Эсры Серим, Ирак будет использовать свои отношения с Китаем и Россией в качестве козырной карты и попытается с их помощью компенсировать возможные потери от американских санкций. Она сказала, что, несмотря на санкции, «Багдад ускорит заключение нефтяных и торговых соглашений с Россией и Китаем».
Впрочем, политолог Джозеф Кечичан, старший научный сотрудник саудовского исследовательского центра имени короля Фейсала в Эр-Рияде, считает, что из происходящих событий ни в коем случае не следует делать вывод, что Ближний Восток ищет альтернативу Соединенным Штатам. «Это в лучшем случае было бы попыткой выдать желаемое за действительное, хотя, разумеется, каждый имеет право на собственные заблуждения», – сказал он.
Этот опытный аналитик, который является автором нескольких книг о Саудовской Аравии, также сказал, что Китай и Россия будут проявлять исключительную осторожность в своих делах с Ираном и Ираком. «Время покажет, установят ли Москва и Пекин долгосрочное присутствие и влияние в этом регионе. Но на данный момент это похоже на «фронт непризнания», хотя обе страны являются постоянными членами Совета Безопасности ООН и вполне отдают себе отчет, что их долгосрочные интересы связаны с ведущими экономическими державами Запада», – сказал Кечичан.
