Среди всего шума и разногласий вокруг недавних президентских выборов в США, лишь немногие, кажется, заметили слова Джо Байдена, сказанные за несколько дней до победы: «Россия является самой серьезной угрозой для Америки прямо сейчас, разрушающей нашу безопасность и наши альянсы».
Однако, это мнение будущего хозяина Белого дома заслуживает большего внимания, ибо оно идет вразрез с общепринятой в Вашингтоне идеей, согласно которой Китай, а не Россия представляет наибольшую потенциальную угрозу для Соединенных Штатов. Кроме того, в этой фразе Байдена заключается серьезная проблема, поскольку две ведущие ядерные державы сегодня, по всей видимости, неспособны даже наладить рабочий диалог, не говоря уже о более продуктивных отношениях.
История трех десятилетий, прошедших с момента распада Советского Союза и формального окончания холодной войны, полна благих намерений с обеих сторон, которые не привели ни к чему хорошему. Нет никаких сомнений, что российские лидеры хотели подлинного стратегического партнерства с США. И, судя по всем опубликованным дипломатическим документам того периода, нет никаких оснований сомневаться, что американские президенты хотели ответить тем же. Однако, проблема заключалась и по-прежнему заключается в том, что с самого начала у обеих сторон было совершенно разное понимание того, каким должно быть это партнерство.
С точки зрения России, стратегическое партнерство с США сводилось к сохранению максимально возможного равенства между ними, которое существовало в годы холодной войны, когда обе страны были сверхдержавами. В глазах московских политиков это означало, что Вашингтон должен всегда уважать сферы влияния России в Восточной Европе и Центральной Азии, а также советоваться с Москвой по вопросам урегулирования глобальных кризисов.
Однако, в Вашингтоне на это партнерство смотрели скорее как на психотерапию, призванную обеспечить, чтобы дальнейший упадок России прошел как можно более элегантно и безболезненно. Американские президенты были готовы оказывать своим российским коллегам все положенные почести во время государственных визитов, но никаких уступок относительно российских претензий на сферы влияния они делать не собирались, как и консультироваться по своим важнейшим решениям в сфере безопасности.
А по мере того как стратегический центр тяжести перемещался из Европы в Азию, у вашингтонских лидеров становилось еще меньше стимулов принимать русских всерьез. Возможно, Россия – самая большая страна в мире, но ее экономика не больше итальянской, а доля в мировой торговле сокращается. Так что со временем для российских лидеров стало проблемой даже просто привлечь внимание Вашингтона.
Все военные авантюры России за последние два десятилетия были продиктованы решимостью президента Владимира Путина добиться, чтобы Россию снова уважали и боялись в Вашингтоне, его верой в то, что лишь с помощью силы Россия сможет восстановить свой международный авторитет.
Реакция США неизменно была неуклюжей и неэффективной. Все три президента с начала нынешнего столетия пытались «перезапустить» отношения с Россией, и каждый из них потерпел неудачу по одним и тем же причинам: в Белом доме ошибочно считали, что проблемы с Россией объясняются личными особенностями и исходили из того, что напряженность можно ослабить, просто притворившись, будто воспринимают российского президента всерьез.
В результате сегодня сложилась катастрофическая ситуация: отношения между двумя странами – наихудшие с конца семидесятых годов, причем обе стороны неспособны освободиться от своих политических «смирительных рубашек».
У новой администрации Байдена нет никакого политического стимула для перезагрузки отношений с Россией. Хуже того, сторонники в Конгрессе требуют «наказать» Путина за якобы имевшее место вмешательство в избирательный процесс в США. Тем временем, Конгресс усиливает санкции против России в ответ буквально на все, что происходит под солнцем – от поведения на Украине до предполагаемых нарушений соглашения о контроле над вооружениями.
Не приходится удивляться тому, что Владимир Путин до сих пор не поздравил Джо Байдена с победой в президентских выборах. Скорее всего, по мнению российского лидера, такой жест, который при нормальных обстоятельствах был бы рутинным, в данном случае ничего не способен изменить и даже может дать повод президенту США повод выступить с очередным антироссийским заявлением.
В свою очередь, Россия медленно возвращается к политике, которую она проводила на протяжении столетий: компенсировать экономическую слабость военной силой. Программа военной модернизации страны идет быстрыми темпами, даже несмотря на нынешний экономический спад в результате пандемии коронавируса. Это касается и российского ядерного арсенала.
Несколько месяцев назад Россия опубликовала свою новую оборонную стратегию, которая недвусмысленно допускает применение ядерного оружия в ответ не только на ядерный удар, но и на нападение конвенциональными средствами, угрожающее существованию страны. Это является четким сигналом о российской озабоченности по поводу разработки в США перспективных высокотехнологичных вооружений.
К тому же Россия разрабатывает собственное новейшее оружие: гиперзвуковой боевой блок «Авангард», способный лететь со скоростью в 27 раз быстрее скорости звука, выполняя на пути резкие маневры, позволяющие уклоняться от средств противоракетной обороны, а также подводные беспилотные аппараты с ядерным оружием, которое предположительно может вызвать разрушительное цунами у побережья противника.
А между тем, многолетняя система соглашений о контроле над вооружениями рушится. Все существующие договоры, за исключением одного, который еще можно продлить на пять лет, либо отвергнуты США, либо прекратили свое действие.
Но в то же время очевидно, что игнорирование России не привело к желаемому результату. Русские превратились из незначительной помехи интересам США в фактор, с которым приходится считаться. И это вовсе не означает, что язык конфронтации, который теперь использует избранный президент Байден, является более продуктивным. Ведь на самом деле Россия – не главный враг Америки. Безусловно, от нее исходит угроза интересам США и их союзников, и эту угрозу нельзя игнорировать при составлении военных планов. Но в отличие от Китая, который представляет собой вызов для США на всех уровнях, от экономического и научного до военного, русские знают, что они не могут сражаться на равных с США. Больше того, они понимают, что лучшее, чего они могут достичь – это урегулирование разногласий, при котором Вашингтон будет относиться к их интересам более внимательно.
Разумеется, даже если бы США сейчас попытались договориться с Россией, Владимир Путин все равно охотно разыграл бы «китайскую карту», хотя бы для того, чтобы добиться от США максимальных уступок. Но русские сами боятся роста китайской мощи так же сильно, как и американцы, поэтому Путин, вероятнее всего, знает, что ему придется пойти на сделку с США.
Кроме того, стратегический диалог между США и Россией не обязательно должен быть антикитайским. Самая большая задача, которая сегодня стоит перед миром – это возобновить переговоры по контролю над ядерными вооружениями, чтобы ограничить опасную модернизацию ядерных потенциалов, а для этого Китай должен присоединиться к процессу и участвовать в дискуссиях наравне с США и Россией.
Едва ли Соединенные Штаты могут достичь этой цели самостоятельно. Добиться участия Пекина можно только при поддержке со стороны России, которую Вашингтон не получит, если русские не почувствуют, что они что-то могут получить от этого процесса.
Таким образом, провозглашение России самым опасным врагом и главной угрозой для Америки, возможно, убедило союзников США в Европе, что новая администрация будет верна обязательствам по их защите, однако хотелось бы посоветовать Джо Байдену не принимать эту характеристику России слишком серьезно.
Новая администрация должна рассматривать возобновление дипломатических контактов с Россией не как потенциальную «награду» за хорошее поведение Москвы, а как нормальный механизм обмена необходимыми сообщениями и восстановления диалога. Отсутствие эффективной политики в отношении России само по себе является серьезной угрозой безопасности США.
