Дилемма военных: следовать приказам или конституции?

Хотелось бы перед началом статьи сказать, что я не военный, и никогда им не был. Что-то глубоко внутри меня претит мне подчиняться приказам тех, кто в моих глазах ещё не заслужил уважения, чему каждый профессиональный солдат должен следовать ежедневно. Я прожил довольно большую часть свой юности поблизости от одной из самых больших военных баз страны, и прекрасно помню атмосферу, которую это соседство наложило на город. Многие из моих школьных друзей не представляли себе никакой иной карьеры, кроме армейской. Многие из них ушли в армию сразу после окончания обучения, и очень немногие из них поступили так потому, что стремились попасть на войну, или представляли себя крутыми парнями, убивающими злодеев. Понятно, что были такие, которые переиграли компьютерных игр и верили, что их сразу возьмут в подразделение «морских котиков», и они станут как те супергерои в комиксах, но, в основном, большая часть поступила на службу потому, что выбор работы был ограничен, а служба в армии предоставляла финансовую независимость.

Всё это я рассказываю потому, что вижу рост ошибочных мнений, распространяемых обеими сторонами дебатов относительно моральных принципов и надлежащей роли вооружённых сил. Одни люто ненавидят военных, считая их некой монструозной тёмной сущностью, призванной исполнять приказы марионеток глобалистов и нечестных политиков. Другие идеализируют и романтизируют армию как непогрешимый щит Запада, структуру, благословлённую небесами, которая заслужила нашего безоговорочного почтения. Реальность же гораздо более прозаична. В действительности, большинство военных просто обычные люди, не ангелы и не демоны, а простые люди, типа меня или вас, находящиеся в чрезвычайно трудном положении.

Поиски лучшей доли и возможность учёбы в колледже толкнула их в пекло несправедливых войн, основанных на лжи и политических спекуляциях элиты, сражающимися с призрачными врагами, созданными ЦРУ при помощи типичных трюков фокусника, базирующихся на изменении восприятия. И теперь они должны сражаться на «войне с терроризмом», войне, которая не может быть выиграна никогда, потому что террористом можно обозвать кого угодно, и, таким образом, враги не иссякнут никогда, их нельзя будет победить, и лицо врага будет меняться от одной военной кампании к следующей.

Кое-кто в среде военных искренне купился на эту сказку войны с террором. Другие считают, что должны придать смысл своей жизни, и это приводит их в далёкие пустыни. Множество других спрашивают, зачем их послали туда, послали, чтобы искать Аль-Каиду, а закончилось тем, что они вынуждены воевать с местными жителями, которые рассматривают их как оккупантов. Некоторые военные подвергают сомнению намерения и даже законность нашего правительства в целом. В самом ближайшем будущем очень возможно, что мужчины и женщины в вооружённых силах столкнутся с фундаментальной моральной дилеммой: действительно ли правительство, за которое они сражаются, представляет людей, которых они призваны защищать, и что им делать, если то же правительство обрушится на тех людей, которых оно олицетворяет?

Военное положение и Конституционный императив

Кризис американской валюты, который явно вырисовывается на горизонте, с огромной долей вероятности может закончиться гиперинфляцией и банкротством казначейства. Преднамеренно провальная монетарная политика нашего правительства и частного Федерального Резерва делает этот сценарий неизбежным. Такие события приведут к самым серьёзным угрозам социальной атмосфере Америки со времён Гражданской войны. Гиперинфляция вызовет не только развал экономики в целом, но и уничтожит накопления всей нации путём обесценивания стоимости доллара. В отличие от Великой Депрессии(дефляционный крах), гиперинфляционная дезинтеграция станет причиной окончания ВСЕЙ экономической активности за исключением торговли и бартера. Гражданских беспорядков будет трудно избежать. Когда люди начнут голодать, на улицы выйдут даже самые безразличные.

Приготовления к краху уже были проведены, в основном, потому, что некоторые структуры правительства прекрасно знают о том, что их финансовые движения приведут к экономической катастрофе.

К концу своего второго срока Джордж Буш мл. выпустил Президентскую директиву о безопасности под номером 51, которая, подразумевая непрерывность правления правительства в случае чрезвычайной ситуации, делегирует исполнительным органам и главе министерства внутренней безопасности полный контроль над правительствами всех штатов и местных органов управления без согласия Конгресса. Документ стал настолько неоднозначным, что Белый дом подверг цензуре большинство его пунктов. В действительности даже Конгрессу не было позволено ознакомиться со всем документом под названием PDD51, который сам по себе является грубым нарушением Конституции. PDD51 наряду с Патриотическим Актом также позволяет президенту объявить «чрезвычайное положение» всякий раз, когда он посчитает это целесообразным, что даёт ему власть объявить себя диктатором США без согласований с другими правительственными структурами.

Барак Обама шокировал многих демократов, которые считали, что он отменит эти указы при вступлении в должность, тем, что полностью поддержал их и по-тихому прикрывает Патриотический Акт своим последним Законом о Работе так, что Конгресс вынужден будет его принять (обратите внимание, что politico.com похоронил эту информацию на последней странице статьи).

Закон Поссе Комитатус (Posse Comitatus Act) («Акта Поссе Комитатус», закон от 1878 года, согласно которому военным запрещено брать на себя полицейские функции на территории США, а роль Пентагона ограничена защитой Соединенных Штатов от нападения извне – прим. ред.) предназначен для того, чтобы предотвратить занятие территорий Америки военными для усиления обеспечения законности на этих территориях. Тем не менее, закон полностью игнорировался, в частности, при урагане Катрина в Новом Орлеане:

При военном положении все конституционные права и личные свободы перестают обеспечиваться законом. Например, Патриотический Акт и Закон о доморощенных террористах позволяет правительству определить кого угодно, вне зависимости от наличия оснований, как врага. Это относится и к американцам. Будучи однажды определённым как вражеский боевик, вы больше не будете иметь права на судебные рассмотрения, вас можно будет задержать, арестовать и посадить даже без встречи с адвокатом, не поставив в известность семью, и вас можно бесконечно долго держать под арестом (пожизненное заключение без каких-либо обвинений). Многие американцы считают само собой разумеющимися такие права, как право на судебное разбирательство или телефонный звонок. При военном положении будет проблематично призвать даже к подобию справедливой правовой системы.

Военный контроль над сферами гражданских интересов часто приводит к тоталитаризму, и не всегда потому, что таково было желание военных. Военная система сама по себе построена не на конституционных идеалах, и поэтому в философском и политическом аспекте неспособна управлять обществом, основанном на личных свободах. Военные не занимаются демократией. Им не предоставляют возможность выбирать. Они живут в жёстко ограничительной социальной структуре, где приказы принимаются, и выполняются в основном без вопросов. Самое важное то, что солдат не обучают отправлять и соблюдать правосудие, или влиять на гражданские дела; их учат убивать врагов, вот и всё. Военное положение не только разрушит необходимые барьеры между военной и гражданской дихотомией, но также создаст опасную военную силу. Военные обучаются сражаться и уничтожать оппозицию, но что случится, если гражданских самих определят как оппозицию? Без конституциональной основы результатом будет только катастрофа.

Ещё более беспокоящей является философская методология, прививаемая федеральным правительством военным на протяжении двух последних десятилетий. Понятия, выдвинутые такими пропагандистами, как подполковник запаса Ральф Питерс, подразумевают, что единственной задачей солдата является убивать, что вопросы морали и этики «относительны» (идеи выдвинуты Макиавелли и Маркизом Де Садом), и что чтобы победить, современный американский солдат должен заглушить голос совести и стать таким же монстром, как и его враг.

Ральф Питерс был советником Джона Маккейна во время последних президентских выборов, и его взгляды по сей день циркулируют в самых широких кругах. Моральный релятивизм, который продвигает Ральф Питерс, сделан в очень специфичном и психологически грамотном ключе. Он проповедует необходимость чувствовать гордость за свою нацию и защищать демократию, и использует картинки злых пещерных гоблинов-исламистов, управляемых религиозной жаждой крови, и полное отсутствие у них таких качеств, как сострадание и уважение к человеческой жизни. Мы — справедливые «крестоносцы», а они «орда варваров». Затем Питерс недвусмысленно заявляет, что для того, чтобы выиграть войну с террором (которая не может быть выиграна), мужчины и женщины в нашей армии должны превратиться в демонов, которых они были посланы победить. Довольно странные, но эффективные манипуляции; придумать из воздуха врага, сделать его самой порочной злодейской силой, какую только видел мир, и затем сказать своим солдатам, что они не смогут эффективно сражаться с этой силой до тех пор, пока они сами не станут такими же порочными и беспринципными. В случае успеха такие манипуляции могут привести наши вооружённые силы к коллективному мышлению, при котором будут допускаться ужасающие повторения Второй Мировой войны, такие, как например, геноцид и тотальные притеснения. Преступления тех, кто орудует в Абу-Грейб, являются лишь малым примером.

Ещё один выдуманный враг: отечественные террористы

С 2007 года правительство работает в тандеме с Департаментом внутренней безопасности и такими группами глобальной дезинформации, как, например, Южный центр обеспечения контроля законности (Southern Poverty Law Center) и Лига борьбы с клеветой (Anti-Defamation League) в деле распространения нового пропагандистского бренда, нацеленной на распространяющийся рост влияния Движения свободы и философии конституционализма, очевидно, подготавливая почву для введения военного положения. Их пропаганда направлена на выставление всех сторонников конституционализма как «отечественных террористов» и, в некоторых случаях, даже обвиняя их в связях с Аль-Каидой. Это общеизвестная дезинформационная тактика под названием «фальшивые ассоциации». Глобалисты в нашем собственном правительстве надеются, что проводя фальшивые ассоциации между сторонниками конституционности и терроризмом, им удастся убедить общественность не выслушивать наши объективные аргументы, или даже убедить общественность, что мы являемся для них угрозой. Их расчёт основан на том, что им удастся настроить одни массы народа против других, и таким образом американцы будут полностью отвлечены от реальной угрозы: роспуск нашей Демократической республики и централизация власти в руках элитного меньшинства.

Попытки выставить террористами всех, кто противостоит глобализации или поддерживает конституционный строй, довольно ясно видны в недавно выпущенном и поддержанном Департаментом социального обеспечения документе, ныне печально известном как отчёт MIAC.

Этот отчёт стал частью более широкой программы Вирджинского «Центра слияния» и их работы над «определением угрозы». В документе, который они выпустили, определения терроризма были настолько широки, что в соответствии с ними практически ЛЮБОЙ может быть определён как потенциальный террорист. Помимо этого документы также готовят почву для будущей «борьбы под флагом». Придёт день, когда любое событие, реальное или подстроенное, немедленно будет определяться как «отечественный экстремизм», независимо от того, есть ли для этого основания.

Одним примером ДОПУСТИМОГО терроризма, спроектированного нашим правительством совместно с ЦРУ и силовыми агентствами в Европе, могла бы стать «Операция Gladio»*. Американский спецназ с согласия европейских чиновников убил невиновных гражданских, и затем обвинил в этом коммунистических диверсантов и террористов.

* Операция «Гладио» (на латыни gladius, меч) — наименование тайной операции НАТО по созданию в Италии после Второй мировой войны сети так называемых «оставленных позади» (англ. stay behind) организаций, призванных противостоять предполагаемому вторжению стран Варшавского договора в Западную Европу. Хотя название «Гладио» относится к организациям, созданным в Италии, термин Гладио обычно используется как неофициальное название для всех созданных в её рамках организаций. Бывший директор ЦРУ Уильям Колби назвал операцию ‘важнейшей программой’. Существование Гладио официально признано правительствами вовлеченных в операцию западных стран. При этом американское правительство отрицает обвинения против организаций «оставленных позади» в терроризме- прим. ред.

Документы Центра слияния предназначались только для глаз правоохранительных органов и не предназначались для огласки общественности. Они явно показывают, что правительство действительно прилагает все усилия, чтобы выработать определения, которые позволят классифицировать обычного гражданина как угрозу национальной безопасности. Документы показывают, что это не случайная инициатива какого-нибудь не в меру ретивого политика, а имеющее широкое распространение и организованное движение многих правительственных структур по демонизации конституционалистов. В действительности, такие центры слияния, как этот в Вирджинии, были организованы по всей стране.

В сущности, эти документы показывают, что в ближайшем будущем может настать день, когда военным и правоохранительным органам будет приказано забыть о том, что некогда они были призваны защищать конституционные права, и они получать приказ на подавление американских граждан, чьи права они, как предполагалось, должны защищать.

Выбор: оправдывать преступления или следовать голосу совести

В случае экономического краха будет внедрено множество изменений, призванных управлять общественностью и военными силами для установления военного положения. Военным будут говорить, что необходимо сохранять видимость порядка, и без этого порядка погибнет множество людей, а страна окажется в руинах. Ещё им скажут что все, кто противится военному положению, являются «экстремистами», и поступать с ними нужно соответственно. Народу же будут говорить, что, хотя правительство вместе с главными банками и являются настоящими виновниками финансового кризиса, это всего лишь «досадное недоразумение», и что единственным решением было бы запретить наши личные свободы для нашей же безопасности и «всеобщего блага». Нам будут говорить, что все эти перемены «временны», и скоро придёт день, когда все свободы вернут нам назад в полном объёме. В конечном итоге, когда эти права не будут возвращены, как обещалось, нам расскажут о том, что Конституция является устаревшей концепцией, что её принципы не выполнимы в век терроризма, что мы должны развиваться в плане более «реалистичного» управления государством и обществом. Так будет наступать новый порядок…

Мужчины и женщины, служащие в армии, столкнутся с принятием решения: верить лжи и откровенным махинациям, пренебречь ли своими конституционными обязанностями и лишить американцев их прав, или довериться совести и не повиноваться приказам?

Оба выбора предполагают серьёзные последствия. Хотя открытое неповиновение незаконным приказам не только благородно, но и разумно, это может привести к обвинениям вплоть до «измены». Следование приказам будет означать избежание наказания, и солдат, совершая неконституционные действия, даже сможет убедить сам себя в том, что «я делаю то, что прикажут», но, в конце концов, только социопат сможет успокоить свою совесть, и никто не сможет избежать прямых или косвенных последствий своих действий.

Некоторые солдаты уже самоорганизовались в соответствии с принципами совести и заявили, что если им будет предписано каким-либо образом способствовать введению военного положения, они откажутся. Самая крупная из этих организаций называется «Хранители присяги».

В своём эссе, озаглавленном «Новый класс воина» Ральф Питерс описывает своё видение различия между воином и солдатом. Разумеется, с его точки зрения воин, это что-то вроде беспринципного наёмника — мрачного любителя насилия, без чести и не обременённый моралью «разрушитель порядка». Солдата же он описывает как ведомого преданностью государству, готового пожертвовать собой ради государства и «восстановления порядка». Эти его определения, по-видимому, основываются на собственных домыслах и допущениях. Я не солдат, но я мастер восточных единоборств и понимаю ментальность воина; то, что мы называем Бусидо. Если бы я переписывал двойственное высказывание Питерса, я сказал бы что воин это тот, кто выбирает битвы, основываясь на личных пристрастиях, тогда как солдат, это тот, за которого выбрали его битвы, независимо от того, во что он верит.

Солдат, знающий, что исполняет предосудительные приказы, которые, как он понимает в глубине души, являются неправильными — шагает дорожкой наёмника, наёмного головореза. Подавление населения ради восстановления порядка не является необходимым, если не сказать неуместным. Настоящий порядок не сможет быть восстановлен преступным правительством.

Хотя угроза наказания будет являться существенным фактором для некоторых солдат, истинная причина в том, что в мире есть вещи поважнее приказов свыше или опасения за собственную безопасность. Каждый из нас рождается с определённым набором исходных качеств, и эти самые качества определяют нашу внутреннюю мораль. Откуда берутся эти качества ещё не до конца определено, но и с точки зрения науки и с точки зрения психологии — они существуют как факт. Без них мы чувствовали бы себя потерянными. Если бы не они, стали бы разрушителями самих себя. Каждому человеческому существу был дан дар, дар свободы, свободы самому принимать решения. Пусть те, кто служат в армии, используют этот дар мудро, потому что если они этого не сделают, они рискуют получить будущее, где такая свобода будет отобрана, а наша сущность порабощена.