Источник перевод для mixednews – josser
Агент Аль-Каиды, прибывший в Сирию с западными официальными лицами. Зачем менять рецепт, если он работает?
Во время войны во Вьетнаме одну из военных баз США украшала вывеска с надписью: «Убивать – наш бизнес, а бизнес – это хорошо». И право, очень хороший бизнес был во Вьетнаме (а также Камбодже, Лаосе, и Корее), где количество жертв среди мирного населения исчислялось миллионами.
И в годы, последовавшие за Вьетнамом, он оставался вполне респектабельным. Убийства осуществлялись как напрямую, так и чужими руками, имевшимися на каждом континенте, поскольку «национальная безопасность» США повсюду требовала баз, гарнизонов, заказных убийств, вторжений, кампаний бомбардировок, покровительства режимам убийц, настоящих террористических сетей и программ в ответ на террористические угрозы и вызовы «жалкому великану» (выражение, использованное президентом Никсоном в 1970 году для обоснования вторжения в Камбоджу; прим. mixednews.ru).
Несколько лет назад в своей замечательной книге Ян Книпперс Блэк обратила внимание на то, что «национальная безопасность» представляет собой удивительно растяжимое понятие, расширяющееся в соответствии с тем, «что оно должно содержать по мнению государства, класса или института». В результате, как раз те, «чьё богатство и власть, казалось бы, предоставляет им максимальную безопасность, на самом деле больше всего страдают паранойей и своими исступлёнными попытками обеспечить свою безопасность вызывают своё собственное уничтожение». (Она рассматривала опасность социальной демократии в Бразилии 1960-х гг. и её ликвидацию в результате поддержанной США контрреволюции с последовавшей военной диктатурой).
Прибавьте к этому поиск влиятельными представителями военно-промышленного комплекса миссий для обоснования увеличения бюджета и всестороннее содействие СМИ этому поиску, и получите пугающую реальность.
На деле, прикидывающийся параноиком великан вынужден прилагать героические усилия, чтобы производить на свет более-менее правдоподобные угрозы, особенно после падения «Империи зла», которую эта страна будто бы долго «сдерживала».
Слава богу, что после относительно коротких всплесков внимания к наркотерроризму, а затем к саддамову страшному оружию массового поражения, поистине как чёрт из табакерки выскочил исламский терроризм, чтобы унаследовать роль поставщика угроз, вне сомнения порождаемых враждебностью к американским свободам, а также нежеланием исламского мира позволить Израилю обрести партнёра по переговорам и мирно разрешить любые споры с палестинцами.
Но в придачу к ведению на высшем уровне бизнеса убийств и связанного с ним оборота оружия, Соединённые Штаты освоили производство недееспособных государств в промышленных масштабах.
Под недееспособным государством я подразумеваю такое, которое было сокрушено военными средствами, либо превращено в неуправляемое путём политической и (или) экономической дестабилизации и вытекающего из неё хаоса, и которое на длительный период лишилось способности (или права) восстановиться и позаботиться о нуждах своих граждан.
Конечно, Соединённые Штаты являются таким производителем уже давно, о чём говорят примеры Гаити, Доминиканской Республики, Сальвадора, Гватемалы и тех государств Индокитая, где убивать было так хорошо.
Но мы стали свидетелями заметного оживления производства в не столь отдалённые времена, как в случае постсоветской России и ряда восточно-европейских государств. Падение доходов населения и резко выросший уровень смертности в этих странах стали результатом «шоковой терапии» и элитных полулегальных хищений, совершённых в особо крупных размерах при содействии Запада, но отчасти организованных и поддержанных на местах (то есть приватизации, проведённой на исключительно благоприятных для коррупции условиях).
Но после распада Советского Союза (и, соответственно, прекращения действия важного, хоть и ограниченного, фактора «сдерживания») был ещё свежий поток недееспособных государств, ставший следствием «гуманитарных интервенций» и смен режимов, проведённых США и НАТО с ещё бо́льшей агрессивностью.
За образец была взята гуманитарная интервенция в Югославии, после которой Босния, Сербия и Косово превратились в недееспособные государства, некоторые другие бесхребетные страны избежали этой участи, при этом все стали обслуживать интересы Запада или просить у него подачки. Весь этот конгломерат, заменивший собой прежде независимое социальное демократическое государство, увенчала собой гигантская военная база США в Косово.
Эта наглядная демонстрация сильных сторон имперской интервенции подготовила почву для дальнейших усилий по производству недееспособных государств в Афганистане, Пакистане, Сомали, Ираке, Демократической Республике Конго и Ливии. Похожая программа сегодня не без успеха реализуется в отношении Сирии и Ирана – к последнему свободный мир применяет политику запугивания, пришедшую на смену безоблачным отношениям с навязанной Западом шахской диктатурой.
Эти создаваемые промышленным способом случаи недееспособности государств имеют, как правило, общие черты, указывающие на их единый источник – имперскую политику и проекцию имперской мощи. Одно часто встречающееся свойство заключается в возвышении и (или) официальном признании этнических повстанческих групп, которые заявляют о своём статусе жертвы, ведут борьбу со своим правительством при помощи террористических актов (подчас с целью спровоцировать государство на жёсткие ответные меры) и регулярно взывают к имперским странам с просьбой прийти к ним на помощь.
Иногда для оказания поддержки повстанцам в страну шлют иностранных наёмников, причём имперские страны зачастую предоставляют оружие, подготовку и тыловое обеспечение и тем, и другим.
Имперские страны поощряют действия этих повстанцев, так как находят их удобными для оправдания дестабилизации, бомбёжек и, в конечном итоге, свержения выбранного в качестве мишени режима.
Этот процесс был на поверхности в течение всего периода демонтажа Югославии и получения на выходе совокупности недееспособных государств. Странам НАТО был нужен распад Югославии и сокрушение её крупнейшей и самой независимой составной части – Республики Сербия.
Они подстрекали националистические элементы в других республиках к восстанию, которые понимали, что НАТО их поддержит и, в конце концов, вступится за них, начав войну. Указанное обстоятельство способствовало затягиванию боевых действий и этнических чисток, но задача разрушения Югославии и создания на её месте недееспособных государств была благодаря этому в конечном итоге выполнена.
Что любопытно, членов Аль-Каиды и наёмников завозили в Боснию и Косово для борьбы с республикой-мишенью (Сербией) с ведома и в сотрудничестве с администрацией Клинтона, а также Ираном.
Аль-Каида также была представлена среди борцов за свободу, участвовавших в ливийской кампании, а теперь, хотя и с некоторым опозданием, признана движущей силой программы по смене режима в Сирии самой New York Times.
И конечно же, она была центральным элементом смены режима в Афганистане и базисом «эффекта бумеранга» 9/11 (бен Ладен был важным участником повстанческой деятельности под американо-саудовским патронажем, впоследствии брошенным своими покровителями, которые после терактов демонизировали его и убили).
Эти программы всегда предполагают самое серьёзное отношение к «управлению зверствами», когда попавшее под удар правительство обвиняется в крупных актах насилия против повстанцев и их сторонников, успешно очерняется и «подставляется» в ходе этого процесса для наращивания масштабов вмешательства.
Этот приём играл немаловажную роль в войнах по расчленению Югославии, и, быть может, даже ещё бо́льшую в Ливии и Сирии. Неоценимую помощь процессу оказывает мобилизация международных организаций, принимающих участие в демонизации посредством разоблачения зверств, а иногда и предъявления обвинений в преступлениях назначенным на роль злодеев лицам.
В случае Югославии, учреждённый ООН Международный трибунал по бывшей Югославии (МБТЮ) при организации судебного преследования сербских властей, оправдывающего любые угодные США и НАТО действия, работал в тесном контакте со странами НАТО.
Прекрасной иллюстрацией этого процесса является выдвижение прокурором МБТЮ обвинения Милошевичу в мае 1999 года – как раз тогда, когда НАТО принялась осознанно бомбить гражданские объекты сербов с целью ускорить их капитуляцию, хотя это были военные преступления, да ещё и совершённые в нарушение Устава ООН.
Но трибуналу удалось переключить внимание всего мира с неприглядного и незаконного поведения НАТО на обвинения против демонизированного Милошевича.
Аналогичным образом, когда блок НАТО был готов напасть на Ливию, прокурор Международного уголовного суда оперативно выдвинул обвинения в адрес Муаммара Каддафи, не проведя даже сколь-нибудь независимого расследования. При этом общеизвестным фактом является практика привлечения прокурорами МУС к ответственности кого угодно, но только не африканцев, состоящих в услужении у Запада.
Этот вид «управления законом» является для империи бесценным и вносит значительный вклад в процесс смены режимов и производство недееспособных государств.
Ещё есть внешне независимые правозащитные организации и «содействующие распространению демократии» образования, вроде «Хьюман Райтс Уотч», Международной кризисной группы, Института открытого общества, которые с завидной регулярностью присоединяются к имперскому большинству, расписывая злодеяния назначенных к смене режимов и их лидеров.
Кроме того, результаты их деятельности становятся пищей мейнстримных СМИ, всё множество которых занято созданием моральных предпосылок для более агрессивного вмешательства в интересах жертв.
Оно облегчается ещё и тем, что утверждения о зверствах, картины безутешных вдов и беженцев, неотразимые на вид доказательства злодеяний и согласие элит по поводу «ответственности защищать» потерпевшие народы затрагивают также либеральные и левые элементы на Западе. Некоторые из них вынуждены присоединиться к официальному курсу большинства в его обличении взятого на мушку режима и требовании гуманитарной интервенции, а многие другие замолкают в смущении из-за боязни быть обвинёнными в «защите диктаторов».
Аргумент сторонников вмешательства состоит в том, что хотя, мол, со стороны наши действия могут показаться поддержкой экспансии империализма, для тех случаев, когда происходят особенно нехорошие вещи, а общественность взбудоражена и требует мер, необходимо делать исключения. При этом мы можем показать свою прогрессивную сущность, попытавшись обуздать империалистическую атаку путём скрупулёзного контроля над процессом принятия решений, как в случае с требованиями по неукоснительному соблюдению режима бесполётной зоны при интервенции в Ливии.
Имеется веский довод в пользу того, что Соединённые Штаты сами являются недееспособным или погружающимся в недееспособность государством. Разумеется, они не терпели сокрушительного военного поражения от какой-либо иностранной державы, однако их собственная система перманентной войны нанесла огромный вред населению, составляющему фундамент страны.
В рассматриваемом случае военная элита, вместе со своими союзниками из частного сектора, банковской сферы, политического истеблишмента, СМИ и интеллектуальных кругов, своими действиями значительно способствовала распространению нищеты и увеличению страданий масс, свернула работу социальных служб, истощила страну и сделала невозможным для ограниченного компромиссами руководства надлежащим образом служить своим простым гражданам, несмотря на устойчивый рост производительности труда и ВВП на душу населения.
Весь прибавочный продукт спускается на нужды системы ведения перманентной войны, потребление и обогащение небольшого меньшинства, которые в эпоху «рецивилизации», как называет её Стивен Пинкер в своей книге «Лучшее в нашей природе», настойчиво добиваются уже не просто монополизации прибавочной стоимости, а передачи им доходов, имущества и прав подавляющего большинства (которое что есть сил пытается выжить).
Воистину, в своей государственной недееспособности, как и во многом другом, Соединённые Штаты являются страной исключительной!
