Тактическая пауза Путина: три варианта его действий на Украине

С тех пор, как пророссийские силы на юго-востоке начали отступление, от президента Владимира Путина не было слышно ничего — ни слов, ни действий. Но было бы большой ошибкой расценивать это как кардинальное изменение стратегии в ответ на происходящие события. Путин выверяет и продумывает следующий шаг.

Из-за недавних успехов во внешней политике (спасение правительства Башара Асада в Сирии, проведение зимней Олимпиады в субтропиках и присоединение Крыма) Путин снискал репутацию великого стратега. На самом деле он таковым не является. Он дзюдоист, а не шахматный гроссмейстер, который просчитывает на десять ходов вперёд. В дзюдо, если ты чувствуешь, что твой соперник потерял равновесие, то пользуешься ситуацией, сбиваешь его с ног и таким образом зарабатываешь очки или одерживаешь победу.

Путинский опыт дзюдоиста во многом оформляет его политическое мышление. Он быстрый и смелый тактик, которому, помимо всего прочего, очень везёт с противниками: это либо трусливые и разобщённые российские олигархи, либо импульсивный президент Грузии Михаил Саакашвили, либо растерянный президент США Обама, либо Евросоюз, накрепко связанный с Россией газовым трубопроводом и многомиллиардными инвестициями.

В то же самое время необходимость выстраивать сложную стратегическую комбинацию причиняет российскому президенту почти физическую боль. В таких ситуациях он мучается по нескольку дней, иногда недель, особенно сейчас, когда он, по сути, принимает решения единолично и не может позволить себе изменить курс, который однажды выбрал.

Поэтому не стоит интерпретировать молчание Путина и его бездействие в ответ на последние отступления пророссийских ополченцев как паузу, взятую в раздумьях над стратегическим планом.

Три стратегических цели, которые Путин преследовал на Украине с февраля, когда революция свергла его союзника Виктора Януковича, уже вряд ли будут достигнуты. Первая — наказать, унизить, дестабилизировать (если возможно), разорвать и, в конечном итоге, свернуть с пути стремящуюся в Европу Украину. Вторая — не дать Западу наложить ощутимые санкции. И третья — укрепить собственные политические позиции при помощи «ура-патриотической» пропаганды.

Наиболее важной является третья цель. По всем признакам, Путин намерен оставаться на президентском посту пожизненно. Это не такая лёгкая задача в России, с её стагнирующей экономикой, вероятностью сползания в рецессию, ростом цен на продукты питания, продолжающегося падения уровня образования и здравоохранения.

Однако обо всём этом можно забыть и всё это можно простить, если убедить свой народ в том, что «Родина в опасности», НАТО уже у ворот. Или что этнических русских братьев уничтожают украинские «фашисты» и Россия обязана их спасать. В конце 2013 года популярность Путина была рекордно низкой, а тут, после присоединения Крыма она взлетела до небес.

Однако если вы живёте в патриотической истерии, то можете умереть или, по крайней мере, пролить кровь из-за неё. Оглушительная пропаганда государственных телеканалов не может закончиться в один момент.

После полугода разговоров о «фашиствующих» киевских монстрах, уничтожающих этнических русских на Украине, «силы самообороны» нельзя просто так оставить на произвол судьбы. Путина ждёт неизбежные обвинения в том, что он «сдал» своих. От подобных обвинений не так просто отмыться.

Так что Путину ничего другого не остаётся, как искать тактические варианты выхода из ситуации. Первый, и, несомненно, наиболее предпочтительный, состоит в том, чтобы переправить через границу «волонтёров» с оружием, боеприпасами и тяжёлой техникой, продолжать отрицать вовлечённость России в конфликт, призывать к «миру» и «прямым переговорам» между ополченцами и киевским правительством.

Вторым вариантом мог бы стать созыв «международной мирной конференции», на которой, в обмен на прекращение противостояния, «гарантированное» Россией, Германией, Францией и США, Киев вынудили бы согласиться на «федерализацию» Украины. Юго-восток страны фактически будет находиться под протекторатом России, связанный с Москвой экономическими, политическими, культурными узами, и иметь возможность наложить вето на дальнейшее сближение Украины с Западом.

Третий вариант можно условно обозначить как «ливийская версия». Москва может использовать «вмешательство» Запада в Ливии как прецедент, чтобы ввести регулярные войска и отправить свои самолёты в мятежный регион, заявив, что Украина «погибает в братоубийственной гражданской войне».

Путину этот вариант, скорее всего, покажется наименее привлекательным. После первого массированного вторжения в европейское государство с конца Второй мировой войны, даже Евросоюз будет вынужден пойти на значительные санкции. А прекращение поставок газа в ответ на санкции (чем Москва не раз угрожала) — это палка о двух концах, причём очень увесистая.

От энергетического экспорта зависит половина российского бюджета, поэтому Путину следует подумать трижды, прежде чем из политических соображений оставить без денег тех, кто зависит от государства: отдалённые районы, моногорода, пенсионеров, миллионы бюджетников.

Какую бы тактику Путин не выбрал, она будет направлена на достижение внутренних политических целей. Не рассчитывайте, что молчание российского президента, каким бы длительным оно ни оказалось, изменит этот факт.