Китай и Россия соревнуются за господство в Евразии

Одним из основных побочных результатов  сближения Москвы и Пекина будет «расширенное» сотрудничество в Центральной Азии, как говорит старший научный сотрудник и руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги Александр Габуев.

«Наибольший благоприятный эффект от русско-китайского сотрудничества почувствуют такие среднеазиатские страны, как Афганистан, Монголия и ещё пять постсоветских государств», пишет директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин в своей статье «Китайско-российская Антанта».

«Скорее всего, дело дойдет до возникновения единой торгово-инвестиционной зоны, охватывающей всю центральную, северную и восточную Евразию, экономическим локомотивом которой станет Китай. Эту зону можно назвать «Большой Азией» — от Шанхая, её делового центра, до Санкт-Петербурга, её форпоста у ворот Европы».

Мы уже увидели несколько таких заметных росийско-китайских инициатив, как экономический пояс Шелкового пути, развитие Северного морского пути, высокоскоростное железнодорожное сообщение, которое соединит Москву и Пекин, и Шанхайская Организация сотрудничества (ШОС).

«На смену путинской концепции «Большой Европы» от Лиссабона до Владивостока, состоящей из ЕС и возглавляемого Россией Евразийского экономического союза, приходит «Большая Азия» от Шанхая до Петербурга», пишет Тренин.

Однако, несмотря на инфраструктурные проекты и политическое сотрудничество, не все довольны в Центральной Азии.

«Взаимно  выгодные друг другу и с виду дружественные, «бывшая супердержава» и «претендент на супердержаву» соревнуются за господство в Евразии», пишет профессор Центра мира и разрешения конфликтов в Нью-Дели Анита Индер Сингх в своей статье в интернет-издании «Diplomat».

«В то время как Россия поворачивает свои стратегические оси на восток, изо всех сил пытаясь сохранить свое влияние в Центральной Азии, Китай продвигается на запад с намерением стать великой евразийской державой».

Напряжённость возникает из-за того факта, что Китай стал главным кредитором центрально азиатских государств, которые ранее входили в состав СССР и были интегрированы с РФ после его развала в 1991 году. В то же время, испытывающая финансовые трудности Россия не может им предложить такие же «инвестиции и щедрость», как Пекин.

Китайские инвестиции в казахстанскую энергетику «раздражают Россию», по словам Аниты Индер Сингх, и Туркменистан (четвертый по величине обладатель газовых запасов) «ищет новые экспортные маршруты, чтобы минимизировать свою зависимость от российских трубопроводов».

Постсоветские государства «опасаются, что Россия может использовать ЕврАзЭс, чтобы запугать их и сделать зависимыми от слабеющего рубля», пишет Сингх. (В частности, мы уже видели, как Казахстан отказался от предложения России перейти на единую валюту).

Как бы то ни было, «Москва поддерживает экономическую деятельность Пекина, а российские чиновники и аналитики прогнозируют заметное распределение  обязанностей, что устраивает обе стороны: Китай обеспечивает экономические инвестиции, а Россия обеспечивает безопасность и оказывает политическое влияние», пишет профессор колледжа Барнарда Александр Кули.

Но такое распределение обязанностей между политической и экономической линиями не всегда приводит к благополучным последствиям. Как отмечает Кули, «Россия спокойно противостояла или затягивала с принятием решения почти по каждой крупной экономической инициативе», предложенной Китаем в рамках ШОС.

«Россия не желает дальнейшего повышения возможностей Китая, даже в многостороннем контексте, так как предпочитает продвигать свои региональные экономические структуры», такие как Евразийский экономический Союз или российско-казахский Евразийский Банк Развития.

«Недовольство Пекина растет в связи с такой сдержанностью Москвы, но, невзирая на это, Китай продолжает свою экономическую деятельность на двусторонней основе», добавил Кули.

Будучи так, Китай понимает, что должен публично показывать свои отношения с Россией как «дружбу равных», так как это поможет ему в достижении своих экономических и политических целей и в регионе, и в мире в целом.

«В ШОС Россия наряду с Китаем играет роль неофициального сопредседателя. Пекин также не переходит запретную черту, установленную Москвой, в том, что касается создания политических альянсов и военных баз на постсоветском пространстве», пишет Дмитрий Тренин в своей статье «Китайско-российская Антанта. «Такая позиция резко контрастирует с западной политикой расширения НАТО и ЕС в бывшем советском пограничье на территории Восточной Европы».

«Китай получит больше ресурсов от послушной России, чтобы подготовиться к исходной битве за статус великой державы в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Россия может стать площадкой для китайских «экспериментальных схем» тестирования моделей мирового управления (особенно в финансовой сфере), которые Пекин хочет реализовать».

В любом случае, всегда есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд, когда речь заходит о политическом партнерстве России и Китая.