С тех пор как в конце девяностых Владимир Путин пришел к власти, природные ресурсы России превратились в основу московской стратегии расширения сферы ее международного влияния. Для осуществления этой стратегии Кремль создал разветвленную сеть трубопроводов по всей территории Европы, которая и определила сильные политические позиции России на целое десятилетие.
Несмотря на колоссальные усилия, предпринятые Москвой для расширения своего присутствия на европейском континенте, Европе удалось в последние несколько лет до определенной степени ослабить энергетические рычаги российского влияния. Последняя схватка связана с новым российским проектом «TurkStream». Газопровод, ранее известный как «Турецкий поток», предполагается проложить в обход Украины, таким образом, экспорт российских энергоносителей в южную и центральную Европу осуществлялся бы через Турцию. Однако, завершающий этап осуществления этого проекта оказался для России весьма непростым: хотя Москва уже подписала соответствующий договор с Грецией, достичь соглашения с Турцией пока не удается. Россия надеется достичь прогресса за счет завершения первой фазы проекта «TurkStream». Это означает, что российский природный газ будет доставляться в Турцию и Грецию, а у России появится время для того, чтобы разобраться в политических нюансах, связанных с осуществлением второй фазы, которая заключается в увеличении пропускной способности трубопровода и соединении его с остальной частью Европы. Таким образом, «TurkStream» – это два проекта в одном.
Российская газовая монополия «Газпром», находящаяся в собственности государства, планирует проложить в рамках проекта «TurkStream» сеть из четырех параллельных трубопроводов по дну Черного моря до западной Турции. Вместе эти трубопроводы будут обладать суммарной пропускной способностью около 63 миллиардов кубических метров в год (приблизительно 15,75 миллиарда кубометров на каждую нитку), а стоимость трубопроводов составит 10-15 миллиардов долларов США. Как и его предшественник, аннулированный ранее проект «Южный поток», «TurkStream»рассчитан таким образом, что половина доставляемого топлива предназначается для Греции и Турции, а вторая половина – направляется на север и распределяется между потребителями центральной Европы.
Для успешного завершения обеих фаз этого проекта, России потребуется сначала насытить турецкий и греческий рынки, обеспечив таким образом выполнение первой фазы. Лишь после этого Газпром сможет приступить к осуществлению второй фазы, строительства трех оставшихся ниток трубопровода, которые в дальнейшем достигнут европейских потребителей. В сочетании с уже заключенной сделкой с Грецией, окончательное соглашение с Турцией будет означать гарантированное создание клиентской базы для первоначальной инфраструктуры проекта. Как и в случае с «Южным Потоком» в свое время, Газпром и Кремль стремятся запустить процесс прокладки «TurkStream»как можно быстрее.
В то же время, отмечают эксперты, в своих попытках продвижения второй фазы проекта Россия проявляет значительно большую осторожность. Прежняя стратегия Газпрома, заключавшаяся в попытках контролировать компании, привлекаемые к строительству и эксплуатации болгарского участка трубопровода «Южный поток», в конечном итоге стала причиной закрытия проекта, так как противоречила нормам так называемого «Третьего энергетического пакета», набора директив Европейского Союза в энергетической сфере. На этот раз Газпром изменил свою модель поведения, предпочитая вместо прежнего активного вмешательства просто «оставить российский природный газ у дверей Европы», в надежде привлечь европейские компании и страны к участию в дальнейшем распределении природного газа на основе соглашений о партнерстве. Россия понимает, что любое продолжение трубопровода на территорию континента, по всей вероятности, потребует организации, финансирования и строительства силами европейской стороны.
Учитывая все эти расчеты, усилия России как можно быстрее начать строительство трубопровода, направлены на то, чтобы убедить Европу, что ее намерение отказаться от участия Украины в транзите природного газа после завершения срока контракта с украинским «Нафтогазом» в конце 2018 года, не является блефом. Даже осуществление первой части проекта «TurkStream»стало бы существенным шагом в этом направлении, который, как надеется Россия, даст потенциальным европейским инвесторам основания для большей уверенности в будущем его распространении на территорию центральной и южной Европы.
Жизнеспособность проекта «TurkStream» будут определять многие факторы, помимо экономических. На протяжении последнего десятилетия возникало много конкурирующих между собой проектов трубопроводов, среди которых можно назвать «Nabucco West» «Blue Stream II», «Nabucco» и «South Stream». Все они закончились провалом, в основном вследствие политических факторов, которые, в конечном итоге, определили решения инвесторов. Внешняя среда проекта «South Stream» будет менее сложной, при этом у всех игроков, вовлеченных в осуществление проекта, имеются собственные задачи, порой противоречащие планам других участников.
Россия, в свою очередь, имеет вполне конкретные основания для стремления ускорить строительство этого трубопровода. Заявленная цель проекта – диверсификация поставок природного газа и отказ от сотрудничества с Украиной как транзитной страной на пути в Европу, как по экономическим причинам, так и в целях обеспечения безопасности поставок. Обеспокоенность «Газпрома» в связи с ненадежностью Украины является обоснованной, это весьма существенная причина, вынуждающая компанию искать альтернативные маршруты поставок.
Споры между «Газпромом» и Украиной заставили Россию принять во внимание не только действия Киев, но также любые разногласия, которые могут коснуться конечных потребителей. Эти разногласия дважды приводили к прекращению поставки природного газа, и Украина затем принимала решение просто откачивать в одностороннем порядке природный газ, предназначенный для Европы. С точки зрения Кремля, необходимо иметь возможность прекращать поставки газа Украине в случае, если Киев не сможет вовремя осуществлять оплату, не подвергая при этом риску конечных потребителей газа, включая Турцию. За этим объяснением, больше предназначенным для публики, стоит и другой мотив – сохранение рычага давления на Украину. Природный газ традиционно давал Москве мощный политический инструмент в ее отношениях с Украиной. Получив способ обойти Украину и отказаться от сотрудничества в сфере транзита газа в Европу, Москва получит еще более мощное средство политического давления на Киев.
Кроме того, Россия хотела бы сохранить энергетическую взаимозависимость с Турцией. Турция сегодня является вторым крупнейшим потребителем российского природного газа в Европе после Германии. Она также, вероятно, представляет собой единственный рынок сбыта для «Газпрома», не считая восточной Азии, который, согласно прогнозам, ожидает существенный экономический рост и бурное развитие.
Турция же, в своих собственных попытках диверсифицировать источники энергетических ресурсов, предприняла некоторые шаги для превращения в транзитную страну в рамках предложения о Южном газовом коридоре Европы, которым предусматривались поставки газа на континент с каспийского и ближневосточного регионов в не столь отдаленном будущем. Стремясь обойти Россию как поставщика энергетических ресурсов, Европа продолжает изыскивать варианты, которые ограничили бы роль Москвы в ее энергетическом импорте, а, возможно, и исключили бы его полностью. Поскольку проект «TurkStream» не способен увеличить поток газа в Европу, а также не ликвидирует узкие места в сфере транспортировки, Брюссель неоднократно выражал сомнения в его жизнеспособности. Активные попытки Европы создать транс-каспийские маршруты для природного газа, а также несколько улучшившиеся отношения между Западом и Ираном, граничащим с Турцией и обладающим третьими по величине в мире запасами природного газа, являются дополнительным фактором, подталкивающим Россию к скорейшему достижению прогресса в осуществлении проекта «TurkStream».
По иронии судьбы, конкурирующий проект, Южный газовый коридор, мог бы обеспечить Россию альтернативным маршрутом для экспорта природного газа в Европу. Россия в настоящий момент не может транспортировать его через Трансатлантический трубопровод, проект Южного газового коридора предназначен для транспортировки природного газа из Азербайджана и, возможно, Центральной Азии, в Италию, и на него не распространяется европейское законодательство, требующее, чтобы трубопровод был доступен для всех потенциальных поставщиков. Впрочем, это исключение действует только для первой фазы проекта, а если газопроводная сеть начала бы расширяться, не только Азербайджан, но все поставщики, включая Россию, могли бы использовать его для поставок природного газа Греции и Италии. Поскольку внутренние издержки производства «Газпрома», могли бы, по всей вероятности, обеспечить ему конкурентные преимущества перед более дорогостоящим каспийским газом, компания, возможно, добилась бы успеха в переговорах с центрально-азиатскими производителями по вопросу их участия в будущих проектах транзита через Каспийское море. Россия уже вступила в интенсивные дискуссии с Азербайджаном в намерении усилить свои позиции в будущих проектах Южного коридора.
Поскольку Россия продолжает свои переговоры с Турцией для достижения окончательного соглашения по проекту «TurkStream», она будет и в дальнейшем искать пути для ускорения осуществления первой фазы строительства газопровода, несмотря на политическое сопротивление Запада. Хотя провал газпромовского «Южного потока» сделает компанию в будущем более осторожной, когда проект начнет распространяться на территорию Европы, Россия, как минимум, окажется в состоянии осуществлять первоначальные строительные работы, не подпадая под действие европейского законодательства.
США выводит из Турции свои противовоздушные комплексы «Патриот».
Сдается мне, в Турции готовится заварушка, чтоб впредь покладистее была.