Америка – это стратократия, форма правления, в которой доминируют военные и силовые структуры. Для обеих политических партий является аксиомой, что страна постоянно должна готовиться к войне. Огромные бюджеты военной машины неприкосновенны. Миллиарды долларов, истраченные впустую или разворованные, игнорируются. Военные фиаско в Юго-Восточной и Центральной Азии, а также на Ближнем Востоке канули в огромной пещере исторической амнезии. Эта амнезия позволяет военной машине потрошить экономику и втягивать страну в один безнадежный конфликт за другим. Милитаристы выигрывают все выборы. Они просто не могут проиграть, и голосовать против них невозможно.
С момента окончания Второй мировой войны федеральное правительство тратит более половины налоговых поступлений на военные операции. Вооружения продаются еще до того, как будут произведены, с гарантиями покрытия огромного перерасхода средств. Помощь иностранным государствам зависит от приобретения американского оружия. Израиль получил 158 миллиардов долларов американской помощи за период с 1949 года, и большая часть этих денег направлялась на закупки оружия у американских производителей. Американское общество финансирует исследования, разработку и создание новых систем вооружений, а затем покупает эти системы от имени иностранных правительств. Это замкнутая система корпоративного благосостояния.
В прошлом финансовом году США потратили на вооруженные силы 877 миллиардов долларов, больше, чем следующие десять стран вместе взятые, включая Китай, Россию, Германию, Францию и Британию. Эти колоссальные военные расходы привели к тому, что государственный долг США превысил 31 триллион долларов, что почти на 5 триллионов больше, чем ВВП.
Общественность, бомбардируемая военной пропагандой, приветствует это самоуничтожение. Она впитывает иллюзию всемогущества и погрязает в самовосхвалении. Опьянение войной – это чума. Оно создает эмоциональный подъем, непроницаемый для логики, доводов разума или фактов. Ни одна страна не застрахована от этого.
Общество, в котором доминируют милитаристы, искажает свои социальные, культурные, экономические и политические институты, чтобы они служили интересам военной индустрии. Сущность милитаризма маскируется уловками: использование вооруженных сил для оказания гуманитарной помощи, как в Судане, определение военной агрессии как «гуманитарной интервенции» или способа защиты демократии и так далее. Истинное его лицо – непрекращающаяся бойня – скрыто.
Мантрой милитаризированного государства является национальная безопасность. Если каждая дискуссия начинается с вопроса о национальной безопасности, каждый ответ включает применение или угрозу применения силы. Озабоченность внутренними и внешними угрозами приводит к тому, что мир делится на друзей и врагов. Милитаристы, как и демагоги, видят другие страны и культуры по собственному образу и подобию – угрожающими и агрессивными. Они стремятся только к доминированию.
Национальным интересам США не отвечала 20-летняя война в Афганистане. Тем более, не в наших интересах вступать в войну с Россией или Китаем. Но милитаристам война нужна так же, как вампиру нужна кровь.
После распада СССР Михаил Горбачев, а затем и Владимир Путин, выступали за интеграцию России в западные экономические и военные альянсы. Это свело бы на нет призывы к расширению НАТО и сделало бы невозможным убедить страны Европы тратить миллиарды долларов на американскую военную технику. Поэтому Россия была превращена во врага, хотела она того или нет. Решение Вашингтона вмешаться во внутренние дела Украины, поддержав государственный переворот в 2014 году, спровоцировало гражданскую войну и последующее вторжение России.
Но для тех, кто зарабатывает на войне, конфронтация с Россией, как и с Китаем, является удачной бизнес-моделью. В результате конфликта на Украине цены на акции компаний Northrop Grumman и Lockheed Martin выросли на 40% и 37% соответственно.
Милитаристы высасывают средства из социальных и инфраструктурных программ. Они вкладывают деньги в военные исследования и разработки, пренебрегая технологиями использования возобновляемой энергии. Мосты, дороги, электрические сети и дамбы в США постепенно разрушаются. Школы приходят в упадок. Отечественное производство сокращается. Жесткие формы контроля, которые милитаристы испытывают и совершенствуют за границей, мигрируют обратно в Америку. Военизированная полиция. Военизированные дроны. Слежка. Обширные тюремные комплексы. Приостановка базовых прав и свобод. Цензура.
Такие, как Джулиан Ассанж, бросившие вызов стратократии, разоблачив ее преступления, подвергаются безжалостному преследованию. Но военизированное государство таит в себе семена собственного разрушения. Оно будет пожирать страну, пока та не рухнет. Но трагедия не в этом, а в том, что погибнет множество невинных людей.
