Россия вошла на Украину в феврале 2022 года будучи председателем Арктического совета. За прошедшие с тех пор два года позиция России указывает, что Кремль серьёзно обеспокоен текущей ситуацией и активно проводит дискуссии с целью укрепления своей позиции.
Послание Москвы по Арктике
Первое послание России простое и не новое: оно подчеркивает, что Россия не просто одно из восьми арктических государств, она сама — арктическое государство, имея в виду свои обширные арктические территории, богатые природными ресурсами, существенным числом населения и масштабной инфраструктурой. Восприятие России как великой державы в мировой политике во многом полагается на арктическую составляющую государства, где она естественным образом доминирует вследствие географии и глубоких исторических корней.
Поэтому последние два года основным посылом России было то, что она является единственным ответственным игроком в Арктике, в социальном, экономическом и экологическом смысле. Режим Путина основывает это утверждение в первую очередь на том что решение держать Россию на политических задворках выльется в рост напряженности и проблем, которые будут иметь негативные последствия для западных арктических стран, но не для России. Во-вторых, российские власти постоянно утверждают что это США, с помощью НАТО, постоянно нарушают сложившийся в Арктике стратегический порядок, насыщая регион вооружениями и «принуждая» Финляндию и Швецию вступить с ними в альянс. Несколько месяцев назад даже ходили утверждения о том что Россия может покинуть Арктический совет и создать новые альянсы для продолжения своей арктической повестки без участия западных арктических государств. После этого послание было подкреплено общим мнением российского арктического экспертного сообщества о том, что без России Арктический совет нелегитимен.
Китай — естественный арктический союзник?
Где в этом видении Москвы находится Китай? Сложившееся мнение предполагает, что две державы являются естественными союзниками в Арктике вследствие разделяемого обеими сторонами недоверия к намерениям Запада в регионе и нежелании Китая осудить вторжение России на Украину. Совместная китайско-российская декларация, куда входила «клятва о безграничном партнерстве», и имевшая место всего за несколько дней до вторжения на Украину, лишь усугубила опасения что Китай будет представлять такую же опасность для арктического «основанного на правилах порядка» как и сама Россия.
Разговоры о «неминуемости» китайско-российского пакта по Арктике все же сдерживаются во-первых фактом того, что вторжение на Украину существенно затормозило вовлечение Китая в Арктику, и, что более существенно, степень доверия между Пекином и Москвой друг к другу относительно взглядов каждой из сторон на Арктику остается низкой, несмотря на периодические призывы к углублению сотрудничества.
Что касается первого пункта, когда Китай начал формулировать свой Полярный шелковый путь вместе с Россией в 2017-2018 годах, Си планировал привлечь к проектам в сфере инфраструктуры, добычи, энергетики и судоходства все арктические страны. Очень немногие из этих проектов в итоге были реализованы, и Китай в смысле доступа в этот регион стал сильно зависим от России. После 22 февраля Пекин, беспокоясь по поводу западных санкций за помощь России, отложил поддержку различных инфраструктурных проектов в российской Арктике, резко сократил судоходство вдоль российского побережья и неохотно одобрял новые российские арктические инициативы, вроде проекта Сила Сибири 2. Хотя Пекин и закупает российскую нефть и газ (со скидкой), он все еще надеется на разработку совместных проектов с другими арктическими странами.
Что касается доверия, режим Путина неоднократно подчеркивал, что, хотя финансовая и политическая поддержка развития российской Арктики приветствуется, решения, принимаемые на Крайнем Севере, должны оставаться за самими арктическими странами. Тем временем, у Китая имеются долгосрочные цели — судоходство в Центральной Арктике и расширение отраслей добычи полезных ископаемых, а полярные регионы называют «новым стратегическим рубежом» для своих интересов. Те, кто утверждает, что интересы Китая и России в Арктике неумолимо сближаются, должны учитывать эти расходящиеся точки зрения. Хотя Китай часто повторяет российские рассказы о нынешнем состоянии безопасности в Арктике, и в том числе о том, что НАТО является движущей силой в милитаризации региона, что вряд ли можно назвать движением в сторону стратегического сотрудничества. Другой пример: в августе прошлого года Китай опубликовал официальную карту, на которой были отражены давние претензии в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, но также обозначен остров Большой Уссурийский, известный по-китайски как Хэйсяцзы, как исключительно китайская территория, несмотря на совместное соглашение от 2004 года о разделении острова между двумя странами. По мере того как Китай продолжает обустраиваться в роли великой державы, а политическое будущее России в лучшем случае туманно, стоит помнить, что интересы двух стран, на самом деле, разойдутся, и это будет иметь последствия в виде взаимной тесноты в Арктике.
Использование Арктики как инструмент
Вопросы, которыми сейчас следует задаться, в том, как в настоящее время развиваются российские амбиции в Арктике и как оценить роль Китая, а также, возможно, и Индии.
Что же другие члены БРИКС? Одна из ключевых целей Кремля состоит в том, чтобы вывести Россию из международной дипломатической и финансовой изоляции, используя Арктику в качестве инструмента — путем вовлечения не принадлежащих западному миру стран, в том числе Китая, в регион, где Россия чувствует себя хозяином. Москва явно воспринимает расширенный БРИКС в качестве полезного инструмента в борьбе против Запада, который может помочь обойти санкции, но остается под вопросом, проявят ли Китай и другие страны такой же энтузиазм. У Пекина, идеологическое партнерство которого с тогдашним СССР в 1960-х годах скатилось во вражду и конфликт, имеется своя историческая память о последствиях слишком тесного сближения с Москвой.
Пока остается неизвестным, как в Арктике будут развиваться эти новые созвездия сотрудничества — но Россия теперь стала младшим партнером Китая, что не очень устраивает обе стороны, и не факт, что такое партнерство в Арктике будет развиваться согласно московским интересам. Нет также никаких гарантий того, что Россия сможет построить в Арктике контр-коалицию, поскольку, помимо слабой заинтересованности Пекина, другие неарктические потенциальные партнеры России пока также не проявляют особого интереса к арктическим делам. Так что при рассмотрении формирования новых стратегий великих держав в Арктике, надо разделять риторику и реальность.
