20 июня 2025 года, выступая на пленарном заседании Петербургского международного экономического форума, президент России Владимир Путин заявил: «Где ступит нога русского солдата — там и наша земля». Это высказывание, прозвучавшее как признание, подрывает одну из ключевых идей российской пропаганды — о тысячелетней непрерывности и духовной целостности России.
Если территория становится частью государства только потому, что туда дошли солдаты, то само понятие России как единой нации, сложившейся естественным образом, теряет основу.
Путин говорил именно о солдате-русском (*русский*, а не *российский*), тем самым разделив этническую принадлежность и государственную принадлежность. Он сам показал, что современная Россия — не добровольный союз народов, а результат завоеваний.
Эта логика раскрывает страну такой, какой её видят соседи: империей, построенной на силе, где другие народы не равноправные участники, а покорённые территории.
Для украинцев, поляков, финнов и множества других народов это не откровение, а горькая правда их истории. Их столетиями заставляли забывать свой язык, культуру, веру ради интересов Москвы.
Когда границы определяются не соглашением, а марше́м, то и государство перестаёт быть нацией. Оно превращается в случайный набор земель, собранных по воле тех, кто командовал армией.
Тысячу лет назад, когда существовала Киевская Русь, солдат с русскими ногами на её территории ещё не было. Следовательно, связь между Киевской Русью и современной Россией, которую так любит подчёркивать Кремль, оказывается надуманной.
Путин своим заявлением фактически упразднил миф о России как богоизбранной державе. Если страна существует только там, где прошла армия, то её история — это не священное предназначение, а череда завоеваний, а её народ — не сплочённая нация, а сборище людей, собранных по пути.
А значит, его власть тоже лишена глубокой легитимности. Без идеи он остаётся во главе государства, которое держится не на согласии граждан, а на силе. А сила эта, как известно, не вечна.
