Влияние России в Сирии держится крепко — даже после того, как в Дамаске сменилась власть. В октябре 2025 года президент Сирии Ахмед аш-Шараа прилетел в Москву, и этот визит ясно дал понять: Кремль не собирается уходить из региона, где у него остался один из последних надёжных плацдармов.
Аш-Шараа совсем недавно возглавлял повстанческую коалицию, которая свергла Башара Асада в декабре 2024 года. Тогда Россия поддерживала Асада, а теперь принимает его победителя. Но ни одна из сторон не может позволить себе роскошь вражды: Сирии нужна помощь в восстановлении, а России — точка опоры на Ближнем Востоке.
Подъём аш-Шараа стал возможен благодаря Турции, которая давно играет свою игру в этом регионе. Новое сирийское руководство хочет уменьшить влияние Ирана и сосредоточиться на восстановлении страны. Для Москвы это приемлемый сценарий — он не идеален, но лучше хаоса или полного ухода Запада.
Связи между Москвой и Дамаском начались ещё при Советском Союзе, но настоящий перелом случился в 2015 году, когда российская авиация вмешалась в гражданскую войну. С тех пор базы в Тартусе и Хмеймиме стали важнейшими элементами военного присутствия России в Средиземноморье.
Во время встречи с Путиным аш-Шараа заверил, что прежние договоры останутся в силе, но отношения нужно строить заново — уже без покровительственного тона. Он даже попросил выдать Асада, который после бегства нашёл убежище в России. Это был не столько юридический, сколько политический жест: Дамаск хочет показать, что теперь сам решает, кто в стране хозяин.
Старая Сирия ушла вместе с Асадом. Нынешнее руководство старается не зацикливаться только на Москве — оно осторожно пробует наладить контакты и с арабскими странами, и с Западом. Но полностью отказаться от российской поддержки Дамаск не может: слишком велика цена изоляции.
Для России Сирия — это не просто военная база. Это возможность напомнить миру, что Москва по-прежнему способна влиять на ход событий за пределами бывшего СССР, несмотря на давление после начала операции на Украине. Кроме того, сирийские бои стали настоящей проверкой для новейших образцов вооружений и тактики.
Экономическое присутствие России в стране тоже растёт: контракты на восстановление инфраструктуры, добычу полезных ископаемых, поставки энергетического оборудования. Это не благотворительность — это долгосрочные инвестиции в влияние. А для Сирии — едва ли не единственная надежда на выход из руин.
По сути, обе стороны зависят друг от друга. Москва нуждается в Сирии, чтобы не исчезнуть с глобальной карты. Дамаск нуждается в Москве, чтобы не остаться один на один с разрухой и внешним давлением. Их новые отношения — не о дружбе, а о расчёте.
Россия не отпустит Сирию, потому что просто не может себе этого позволить. Аш-Шараа не отвернётся от Москвы, потому что у него нет реальной альтернативы. Получается хрупкий, но вынужденный союз — выстраданный войной, продиктованный обстоятельствами и скреплённый взаимной необходимостью.
