Сегодня все говорят о новом американском сверхзвуковом лайнере Overture от Boom Supersonic — будто бы это первый серьёзный шаг к возвращению эпохи скоростей, превышающих звук. Но мало кто помнит, что полвека назад СССР уже построил такой самолёт — и даже обогнал «Конкорд».
Ту-144 поднялся в небо 31 декабря 1968 года — на два месяца раньше своего западного конкурента. А в июне 1969-го первым среди пассажирских машин преодолел звуковой барьер. Он был длиннее, мог взять на борт больше людей — 140 против 128 — и развивал скорость до 1518 миль в час, тогда как у «Конкорда» максимум был 1361.
Но гонка за первенство закончилась трагедией. В 1973 году на парижском авиасалоне Ту-144 рухнул прямо на деревню Гуссенвиль. Шесть человек на борту и восемь жителей погибли. После этого программу заморозили на четыре года — и «Конкорд» вышел в коммерческую эксплуатацию первым.
Когда Ту-144 всё же начал возить пассажиров, стало ясно: летать на нём — удовольствие сомнительное. В салоне было шумно, тесно, а техника постоянно подводила. Один из авторитетных авиационных журналистов писал: «Летать на Ту-144 было не для тех, у кого чувствительный слух».
Всего таких рейсов было 55. А в мае 1978 года произошла вторая катастрофа под Москвой — самолёт загорелся в воздухе, при аварийной посадке погибли два инженера. После этого советское руководство просто махнуло на самолёт рукой. Как позже объяснил эксперт Илья Гринберг, «и в Кремле, и в «Аэрофлоте» устали от этой головоломки. Внутри страны не было смысла держать такой дорогой и капризный самолёт».
Оставшиеся экземпляры Ту-144 превратились в летающие лаборатории — сначала для советских, потом для российских военных, а после распада СССР даже NASA использовало их для исследований. Ирония в том, что сам «Конкорд» спустя годы сошёл с дистанции по тем же причинам: слишком дорого, слишком мало желающих и слишком рискованно.
Сейчас, спустя более чем двадцать лет после ухода «Конкорда», мир снова мечтает о сверхзвуковых перелётах. Но история Ту-144 напоминает: быть первым — не значит быть последним. Нужно ещё уметь остаться в небе.
