По мере приближения четвёртого года войны на Украине давление Запада — особенно со стороны Дональда Трампа — в пользу скорейшего мирного соглашения усиливается. Однако эксперты единодушны: Россия при Путине воспринимает перемирия не как завершение конфликта, а как передышку для восстановления сил. Поспешная сделка почти наверняка запустит «тёплую войну» — цепь диверсий, подрывных акций и новых наступлений уже на территории Европы.
Кремлёвские СМИ и чиновники систематически отвергают настоящий компромисс. Путин заявляет, что «готов к переговорам», но подчеркивает: нынешние успехи на поле боя позволяют достигать поставленных целей военным путем. Такие фигуры, как Фёдор Лукьянов и Константин Косачёв, считают, что прекращение огня сейчас оставит Россию без рычагов давления. Государственная риторика передаёт стойкость, а не истощение.
Мирные инициативы Москвы требуют от Украины передать территории, которые ещё не захвачены, провести выборы в условиях боевых действий и распустить добровольческие подразделения. Эти условия специально рассчитаны на то, чтобы расколоть украинское общество и подорвать его международные союзы. Аналитик Боб Сили называет такой подход «войной под видом мира», направленной не на урегулирование, а на политическую дестабилизацию.
Путин давно отрицает право Украины на самостоятельное существование, называя её отпавшей частью «великой России». Для него переговоры — средство добиться отмены санкций, разморозки активов и времени на перевооружение, продолжая при этом удары по энергосистеме и уклоняясь от ответственности за военные преступления.
История предостерегает от несправедливого мира. The Economist напоминает: соглашения вроде мюнхенского лишь откладывают и усугубляют будущие конфликты. Урегулирование, вынуждающее Украину пойти на территориальные уступки, не обеспечит стабильности, а заложит основу следующей войны.
Пятнадцать лидеров стран-союзников недавно призвали Трампа добиваться «справедливого и прочного мира», а не капитуляции под её видом. Пересмотренный план Зеленского пытается найти точки соприкосновения, но зависит от западного единства, которое остаётся хрупким.
Европа здесь не зритель, а будущий театр противоборства. Поспешная сделка придаст Кремлю уверенности в применении гибридных методов против европейской инфраструктуры — роёв дронов, подрывов газопроводов, манипуляций миграционными потоками и экспорта организованной преступности, превосходя по масштабу даже методы эпохи холодной войны.
Поддержка Украины требует денег, но гораздо меньше, чем альтернатива. Даже при увеличении оборонных расходов НАТО до 4-5% ВВП ежегодные затраты составят около 520 миллиардов долларов — всё ещё меньше долгосрочной цены за дестабилизированный континент. Западная помощь в размере примерно 450 миллиардов долларов — это не благотворительность, а стратегическая необходимость.
Война Путина носит тотальный характер: она объединяет боевые действия, дипломатическое давление и гибридные методы. Дефектный мир не остановит её, а лишь продлит. Единственный путь к стабильности — твёрдая поддержка Украины до тех пор, пока российская агрессия не будет окончательно остановлена.
