Европейский Союз (ЕС) и Евразийский экономический союз (ЕАЭС) фактически выполняют схожие функции, являясь экономическими интеграционными блоками. В отличие от ЕС, включающего 27 стран, ЕАЭС насчитывает всего 5 стран-членов, поскольку многие бывшие советские республики утверждают, что это не что иное, как попытка возродить Советский Союз, которую страны Запада отнюдь не приветствуют.
Сопротивление, оказываемое Западом, не принесло ему никакой выгоды, в то же время этот геополитический поединок отразился в весьма ограниченном эффекте экономических санкций против России. Впрочем, на фоне нынешней пандемии коронавируса авторитет ЕС и доверие к либеральной экономической системе продолжает разрушаться. В некотором смысле, эта пандемия создает уникальную возможность для ЕС и ЕАЭС интегрироваться в некую единую систему или, по крайней мере, существенно сблизиться друг с другом.
Доминирование России в Евразийском экономическом союзе является одновременно и позитивным и негативным фактором евразийской интеграции. Обширный российский рынок формирует основу интеграционного потенциала ЕАЭС, но в то же время ограниченный экономический рост, западные санкции, а также активное участие в глобальной геополитике создают дополнительные риски для евразийского интеграционного процесса.
Впрочем, евразийская интеграция вполне могла бы отвечать интересам ЕС, поскольку она потенциально способна соединить европейские государства с новыми рынками в Центральной и Восточной Азии гораздо более эффективно, чем любые другие усилия. Администрация Евросоюза утверждает, что она стремится к формированию общих рынков и повышению эффективности международной торговли, но не воспринимает всерьез идею объединения в единый рынок всей территории от Лиссабона на атлантическом побережье до Владивостока на Тихом океане.
В последние годы Евросоюз теряет свой статус главного торгового партнера ЕАЭС, и это происходит не только из-за растущей экономической мощи и роли Китая. В качестве торгового партнера ЕАЭС, Китай уже обогнал большую часть Европы. Следует понимать, что значение ЕС как торгового партнера для ЕАЭС обусловлено, прежде всего, его важной ролью для России. Однако, в течение нескольких последних лет Россия медленно разворачивается на Восток, тем самым отдаляясь от Европы, поскольку экономический центр силы евразийского континента имеет явную тенденцию смещения с Запада на Восток.
Вне всяких сомнений, нынешняя пандемия коронавируса ускоряет приближение этой реальности, поскольку вся так называемая «англосфера» и Западная Европа движутся в направлении суровой рецессии и демонстрируют неспособность справиться с экономическим давлением пандемии. Экономический спад, вызванный ее последствиями, в сущности означает, что только Китай и Россия будут соперничать за первенство в качестве инвесторов в чрезвычайно богатую природными ресурсами Центральную Азию. По мере того как экономика стран Европейского Союза начнет восстанавливаться после коронавирусного кризиса, и спрос на энергетические ресурсы будет расти, доступ к природным богатствам Центральной Азии может стать одним из приоритетов. По иронии судьбы, сотрудничество с Россией является единственным способом для ЕС выйти на ранки постсоветских государств за пределами Восточной Европы.
Таким образом, в связи с тем, что коронавирусная пандемия нанесла серьезный удар по либеральному экономическому порядку, Запад вынужден будет согласиться с тем, что интеграционный проект ЕАЭС в целом является «силой добра», а также признать, что совершил досадную ошибку, отказавшись от сотрудничества с ЕАЭС с самого начала.
Учитывая все вышесказанное, Европейский Союз должен продемонстрировать свою внешнеполитическую независимость и урегулировать свои разногласия с Россией, даже несмотря на то, что Вашингтон настаивает на сохранении враждебных отношений с Москвой. Поскольку ЕС изначально задумывался как экономический союз, не имеющий большого политического значения, его возвращение к своим «корням», естественно, будет означать изменение внешнеполитического курса. Если считать верным известное высказывание о том, что экономика является концентрированным выражением политики, взаимная экономическая заинтересованность должна стать основой для политического сближения между Брюсселем и Москвой.
Одним из ведущих участников процесса нормализации отношений с Россией является президент Франции Эммануэль Макрон, несмотря на жесткую риторику в отношении Москвы, которую он время от времени допускает в своих выступлениях. Достаточно прочесть его прошлогодний пост в Facebook:
«Прогресс по многим политическим и экономическим вопросам является очевидным, поскольку мы пытаемся развивать франко-российские отношения. Я убежден в том, что в рамках этой многосторонней реструктуризации мы должны сформировать архитектуру безопасности и доверия между Европейским Союзом и Россией».
Макрон неоднократно подчеркивал, что считает Россию частью Европы. Перефразировав знаменитую фразу генерала Шарля Де Голля о том, что Европа простирается от Лиссабона до Урала, Макрон «расширил» территорию Европы до Владивостока, российского порта неподалеку от столицы Северной Кореи. Макрон сегодня является одним из наиболее влиятельных политиков Европы и решительным сторонником ослабления американского влияния на Старый континент, что он подчеркивает с помощью различных средств, включая критику в адрес НАТО и предложение заменить североатлантический альянс Вооруженными силами Европы.
Реализация концепции Большой Европы от Лиссабона до Владивостока как единого экономического пространства – лучший способ избежать кризиса во всей Евразии. Кроме того, для таких стран как Украина, которые застряли между Востоком и Западом, интеграция между Европейским Союзом и Евразийским экономическим союзом могла бы послужить стабилизирующим фактором.
Итак, сегодня, когда коронавирус выявил слабые места в либеральном глобализированном мировом порядке, появилась потенциальная возможность, что ЕС и ЕАЭС смогут пойти на сближение и начать двигаться в направлении интеграции.
