На днях 99-летний бывший госсекретарь США Генри Киссинджер подробно, но сдержанно рассказал ведущему немецкому изданию Der Spiegel о войне на Украине и ее последствиях. Киссинджер защищал позицию, озвученную им в мае на телеконференции в рамках Всемирного экономического форума, а именно мирные переговоры с Москвой на основе статус-кво по состоянию на 24 февраля 2022 года.
Однако с тех пор Россия завоевала обширную территорию. Что, если Россия не пожелает возвращаться на линию соприкосновения 24 февраля? Der Spiegel не задал этот вопрос прямо, а Киссинджер не ответил.
Киссинджер намекнул на мрачные перспективы, сославшись на Тридцатилетнюю войну 1618-1648 годов, в результате которой погибло около 40 процентов населения Центральной Европы. А еще он предупредил, что Россия может перестать быть частью европейской истории, если конфликт продолжится.
«Я не разделяю точку зрения, что Путин хочет вернуть все, что Москва потеряла после 1989 года. Но он не может смириться с тем фактом, что почти вся территория между российской западной границей и Берлином отошла к НАТО. Вот почему Украина приобрела для него особое значение», – сказал дипломат.
Spiegel делал все возможное, чтобы подтолкнуть Киссинджера к вопросу о территориальных уступках со стороны Украины, но тщетно. Киссинджер просто отмахнулся. «Я говорил о другом: чтобы положить конец войне, лучшей точкой был бы прежний статус-кво, то есть сохранение 93 процентов территории Украины. Это означало бы, что агрессия провалилась. Территория, которая контролировалась Россией за пределами этого статус-кво, могла бы в этом случае стать предметом дальнейших переговоров», – сказал он.
«Я никогда не говорил, что Украина должна отказаться от части своей территории», – настаивал Киссинджер. Однако затем он намекнул на ответ, который мог бы дать, если бы его прямо спросили, считает ли он, что продвижение демократии должно быть целью внешней политики.
«Для меня демократия – более привлекательная система. Но когда такое предпочтение становится главной целью, это создает миссионерский импульс, который может привести к военному конфликту, подобному Тридцатилетней войне. Существуют ситуации, когда необходимо защищаться, и именно так Европа видит конфликт вокруг Украины. Однако управление государством в подобной ситуации должно учитывать одновременно баланс сил, многократно возросшее значение высоких технологий и сохранение своих основных ценностей. Подобной задачи прежде не бывало.
Spiegel также спросил: «Как вы оцениваете заявление Байдена о том, что Путин больше не может оставаться у власти?» В этом случае ответ был вполне конкретным: «Это было неразумное заявление».
Наконец, прозвучал вопрос, который сегодня волнует многих: «Считаете ли вы, что Америка сегодня достаточно сильна, чтобы справиться с двумя крупнейшими противниками, Россией и Китаем, одновременно?»
Киссинджер заключил: «Если бы это означало войну против России при сохранении враждебных отношений с Китаем, я сказал бы, что это очень неразумная политика. Я поддерживаю усилия НАТО и Америки по прекращению российской агрессии и восстановлению территориальной целостности Украины. И я понимаю, что Украина выдвигает дополнительные требования. Эта проблема может быть решена в рамках более широкого подхода. Но даже если это удастся, необходимо прояснить отношения с Россией, то есть вопрос о том, останется ли она частью европейской истории или превратится в постоянного противника, поддерживающего союзнические отношения совсем с другими странами. Это будет главным вопросом, который выходит за пределы украинской проблемы».
