Ранние надежды на быструю победу Украины ушли вместе с первыми месяцами войны. После ухода российских войск из-под Киева в 2022 году казалось, что у Киева есть шанс, но с переходом к позиционной борьбе преимущество перешло к Москве — за счёт численности, промышленности и готовности нести большие потери.
Сегодня главные перемены происходят не на фронте, а в экономике. Россия пока финансирует войну, но трещины уже видны. Особенно показательна продажа физического золота Центробанком — такой шаг обычно означает, что обычные инструменты больше не работают.
Фонд национального благосостояния быстро тает, регионы требуют дотаций, а госкомпании делают «добровольные взносы». Инфляция бьёт по кошелькам: дорожают лекарства, запчасти, электроника. Параллельный импорт помогает, но дороже и хуже по качеству. При этом страна теряет квалифицированных рабочих — из-за мобилизации, гибели и отъезда за границу.
Даже рост в оборонке держится на хрупкой основе: советская техника, разборка самолётов на запчасти, упрощённые китайские компоненты. Это не развитие — это выживание за счёт будущего.
Новое давление создаёт смена тактики ударов со стороны Киева: теперь мишени — НПЗ, нефтяные терминалы, железнодорожные узлы. Эти атаки не ломают экономику, но вынуждают тратить миллионы на ремонт в момент, когда резервы уже на исходе.
К 2026 году ни одна из сторон не сможет добиться военной победы, и решающим станет фактор выносливости. Доходы от энергоносителей падают, газ в Европу почти не идёт, нефть продаётся со скидкой, а СПГ-проекты тормозятся без западных технологий. Китай и Индия покупают, но на своих условиях.
Путин превратил войну в основу своей власти, и Кремль готов терпеть внутренние трудности. Но даже авторитарные режимы не могут игнорировать простую арифметику: когда траты растут, а резервы иссякают, начинают искать выход.
Финал, скорее всего, будет не в виде победы, а заморозки конфликта — вдоль нынешней линии, с демилитаризованной зоной и компромиссом, который никого не устроит, но остановит кровопролитие. Впервые за годы экономические сигналы из России достаточно чётки: даже крупное государство в какой-то момент достигает предела того, что может себе позволить.
Центральный банк начал продавать золото — шаг, который в России ещё никогда не делали в условиях войны, и который говорит о пределе финансовой устойчивости.
Удары с дронов нацелены не на военные цели, а на нефтепереработку и транспорт — каждая атака заставляет Кремль тратить миллионы на восстановление вместо наступления.
К 2026 году российская экономика может исчерпать последние резервы, и даже политическая воля не спасёт от необходимости искать выход из конфликта.
