Ещё в 2005 году я писал, что XXI век будет определяться военным соперничеством между США и Китаем, причём последний окажется более грозным противником, чем Россия когда-либо. Прогноз оправдался – нынешняя ситуация и есть новая холодная война. Китайские хакеры взламывают кадровые базы Пентагона, добывают техническую документацию на американские военные корабли и так далее, что и представляет собой войну, просто другими средствами.
Эта ситуация растянется на десятилетия, причём обстановка будет только ухудшаться, независимо от того, заключат ли ту или иную торговую сделку улыбающиеся с фото президенты Китая и Америки. Новая холодная война носит постоянный характер из-за множества факторов, которые вполне понятны генералам и стратегам, но остаются незамеченными для многих представителей делового сообщества. Тем не менее, поскольку отношения между США и Китаем крайне важны для остального мира, эта холодная война становится негативным организующим принципом геополитики, с которым рынкам придётся считаться.
Всё дело в том, что различия между США и Китаем очевидны и фундаментальны – их вряд ли получится разрешить переговорами.
Пекин полон решимости вытеснить военно-морские и воздушные силы США из западной части Тихого океана. Китайская линия вполне разумна с их точки зрения: целью является выход в открытое море, что позволяет вывести флот, в том числе военно-морской, в Тихий и Индийский океаны, а также сломить Тайвань.
Но американцы не уйдут из западной части Тихого океана – военное ведомство США считает свою страну тихоокеанской державой. Достаточно вспомнить открытие для торговли Японии коммодором Мэтью Перри в 1853 году, покорение и оккупацию Филиппин с 1899 года, кровопролитные десантные операции на тихоокеанских островах во время Второй мировой войны, нанесение поражения Японии и её восстановление, конфликты в Корее и Вьетнаме и что более важно, действующие союзные обязательства Вашингтона от Японии до Австралии.
Как полагает американское министерство обороны, Китай с его возможностями растущей технологической державы может догнать, а возможно, и превзойти США в сетях 5G и цифровых боевых системах. Силиконовая долина никогда не будет взаимодействовать с Пентагоном в той степени, в которой сотрудничает с китайским правительством активно развивающийся высокотехнологичный сектор страны. В настоящее время Пекин выступает основной угрозой, которой противостоят военные США.
Что касается торговых переговоров, то представителей всех политических сил США не на шутку раздражает то, как Китай ведёт бизнес. Кража интеллектуальной собственности, приобретение секретных технологий посредством поглощений, слияние государственного и частного секторов с целью обеспечения своим компаниям несправедливого преимущества (по крайней мере, с точки зрения глобальной капиталистической системы), манипулирование валютой и так далее. Торговые переговоры, какими бы успешными они ни были, не смогут на это повлиять.
Поскольку экономические разногласия с Китаем никогда всерьёз не улягутся, они будут подогревать воинственный настрой. События прошлой осени – когда китайское судно опасно приблизилось к американскому эсминцу или когда Китай запретил десантному кораблю ВМС США зайти в Гонконг – не могут рассматриваться отдельно от торговых споров. С ослаблением либерального миропорядка началась эра геополитического соперничества, и торговая напряжённость является лишь одним из проявлений этого. Чтобы понимать происходящее, нужно прекратить искусственно разделять торговые столкновения и военную напряжённость.
Новая холодная война не чужда также идеологическому аспекту. В течение нескольких десятилетий головокружительное развитие Китая благосклонно воспринималось США. Относительно просвещённый авторитаризм Дэн Сяопина и его преемников не вызывал отторжения, особенно у американского делового сообщества.
Однако при Си Цзиньпине китайский авторитаризм превратился из мягкого в жёсткий. Вместо группы харизматичных технократов, власть которых ограничена пенсионным возрастом, появился пожизненный президент с зарождающимся культом личности. Внедряется «контроль над мыслями» с помощью цифровых средств, к которым относятся распознавание лиц и слежка за тем, что ищут в Интернете китайские граждане. В последние годы до миллиона уйгурских мусульман попали в трудовые лагеря. Ситуация приобретает довольно жуткий характер, всё сильнее отталкивая американскую элиту. Философский разрыв между американской и китайской системами становится таким же серьёзным, как между американской демократией и советским коммунизмом.
Надо понимать, что технологии разжигают этот конфликт, а не смягчают его. В настоящее время США и Китай находятся в рамках единого цифрового пространства, и впервые в истории стали возможны войны, где границы разделяются не расстоянием в тысячи миль, а одним кликом компьютерной мыши. Великий Тихий океан перестал быть барьером, каким он был когда-то. Китай и США могут вторгаться в деловые и военные сети друг друга. Успехи десятилетий капиталистического и псевдокапиталистического экономического развития позволили накопить средства для участия в гонке вооружений, в том числе и кибернетических.
Неясно, может ли всё это привести к кровопролитной войне. Надо полагать, риск вооружённого конфликта ещё не достиг 50-процентного уровня, после которого война становится вероятной, а не просто возможной. Тем не менее, подобный исход ни в коем случае нельзя исключать. Это связано не только со знаменитой парадигмой Фукидида о страхе, чести и выгоде. Речь идёт ещё и о том, насколько легко авиационные и морские инциденты (и аварии) выходят из-под контроля. Чем сильнее разгорается торговая война и чем ближе военные корабли сходятся в Южно-Китайском море, тем слабее становится контроль обеих сторон над событиями.
Предыдущая холодная война не переросла в обычную из-за страха применения водородных бомб, но к новой холодной войне это относится гораздо меньше. Эпоха применения и испытаний ядерного оружия постепенно стирается из памяти, и элиты обеих стран уже не так его опасаются, как их предшественники в 1950-60-х годах. Ядерные арсеналы сократились, всё больше приобретая тактический характер. В нынешнюю эру высокоточного оружия и потенциальных массовых кибератак значительно расширились возможности неядерной войны.
На самом деле опасаться следует не растущего, а ослабевающего Китая. За время бурного развития образовался значительный средний класс с совершенно новыми категориями потребностей. В связи с этим Китай, экономика которого сейчас замедляется, может испытать ещё большую социальную и политическую напряжённость в следующем десятилетии. Как утверждал ныне покойный политолог Сэмюэль Хантингтон, по мере того, как в государствах формируется средний класс, растёт вероятность возникновения политических волнений.
Такое развитие событий будет подталкивать руководство Китая ещё сильнее разжигать национализм как средство сплочения общества. Скептики, особенно из мирового делового сообщества, могут считать, что Южно- и Восточно-Китайское моря представляют собой просто груду торчащих из воды камней. Однако китайские массы придерживаются иного мнения – для них это священная земля, как и Тайвань.
От наращивания агрессии в Восточно-Китайском море Пекин удерживает только страх возможной победы Японии в открытом конфликте. Это настолько унизит руководство страны, что может поставить под вопрос стабильность самой Коммунистической партии. Таким образом, Китай выждет несколько лет, пока не превзойдёт Японию в военно-морской и авиационной мощи. Пекин знает, насколько тесно эта стратегия соответствует чувствам китайских масс. Новая холодная война в большей степени, чем её предшественница, подвержена иррациональным страстям, вызванным экономическими потрясениями.
Во второй половине XX века США и СССР опирались на свои внутренние экономики (пусть и совершенно разные), которые были гораздо лучше защищены от дестабилизирующих сил глобализации, чем нынешние экономики США и Китая. Сочетание военной, торговой, экономической и идеологической напряжённости в совокупности с вызванными цифровой эпохой потрясениями создало «порочный круг» в отношениях между США и Китаем.
Геополитическая проблема первой половины XXI века совершенно очевидна: как не допустить перерастания холодной войны между США и Китаем в вооружённый конфликт.
Необходимо усиление дипломатической деятельности, в том числе со стороны Пентагона – американским и китайским генералам нужно поддерживать контакты, чтобы создать аналог «горячей линии» старой холодной войны. При этом американо-китайские отношения не должны сводиться к одной спорной теме, будь то торговля или ситуация в Южно-Китайском море. В экономической сфере может сохраняться жёсткое противостояние, но публичная риторика должна оставаться спокойной и аргументированной.
Взрывы эмоций способны принести немалый вред в этом противостоянии, потому что в мире глобальных социальных сетей они толкают к желанию повысить свой статус, что часто выступает источником войн. Здесь можно обратиться к стратегии сдерживания Джорджа Кеннана: будь бдителен, но всегда готов идти на компромисс по отдельным вопросам и в кризисных ситуациях. Выжидай. Чем более авторитарной становится китайская система, тем больше вероятность её краха.
