В трудах многих мыслителей древности встречаются формулировки, суть которых можно свести к короткой максиме: «враг моего врага – мой друг». Эта формула наилучшим образом характеризует нынешний геополитический треугольник, сложившийся между Соединенными Штатами, Китаем и наследницей Советского Союза, Россией. В разные моменты истории на протяжении многих десятилетий две из трех великих держав играли в эту игру против третьей. В настоящее время Дракон заключил в объятия Медведя, но оба они осознают, что «для танго нужны двое (идеально дополняющие друг друга партнеры), или, если сформулировать иначе, слишком долгий альянс всегда заканчивается фиаско».
Исторический багаж, который Китай получил от так называемого «века унижения», со временем трансформировался в одну из главных движущих сил, стоящих за стремлением Коммунистической партии Китая (КПК) и многих граждан страны вернуть ей статус Срединного царства. Чтобы облегчить бремя этого багажа, КПК сформулировала долгосрочную национальную стратегию, направленную на реализацию давней мечты о достижении превосходства в качестве мировой державы. Однако, мечта КПК превращается в кошмар, вследствие колоссального внутреннего давления, вызванного гибелью тысяч людей от коронавируса и «потерей лица» на реке Галлоуэн, где китайцы столкнулись с закаленными в боях воинами индийских сухопутных войск.
Почувствовав угрозу, КПК немедленно прибегла к своей старой проверенной тактике раздувания старых углей внешних конфликтов, чтобы отвлечь внимание от внутренних пожаров. Даже несмотря на давно урегулированные вопросы о внешних границах, вековые споры о «неравных условиях договоров» с соседями были выдвинуты на передний план, и пропагандистская машина КПК заявила, помимо прочего, о правах на российский город Владивосток. Несмотря на то, что летом 2019 года Си Цзиньпин назвал Путина «своим лучшим другом», россияне не слишком доброжелательно восприняли это искажение фактов.
Эта весьма ощутимая размолвка побудила многих обратиться к учебникам истории, чтобы заново открыть для себя, что с самого начала, с 1949 года, отношения между двумя коммунистическими гигантами, Коммунистической партией Советского Союза и Коммунистической партией Китая, никогда не были равными. КПК всегда играла роль младшего партнера, что сильно раздражало и огорчало Мао Цзэдуна.
Проблема еще более усугубилась тем, что тогдашнее руководство СССР не признавало администрацию председателя Мао на протяжении четырех месяцев после того, как он, стоя во Вратах Небесного Спокойствия, 1октября 1949 года провозгласил основание Китайской Народной Республики. Советско-китайский договор о дружбе и взаимопомощи, подписанный 4 февраля 1950 года, был предметом массированной пропаганды с обеих сторон. Однако за ней скрывались ожесточенные переговоры, в ходе которых Мао отбивался от попыток СССР заставить Китай уступить ему часть своей территории.
На протяжении последующих десяти лет сотрудничество между двумя странами наладилось, и причиной этому послужила война в Корее. Однако, Сталин нанес сильный удар по Мао, выставив ему счет в 650 миллионов долларов, тем самым похоронив попытки китайского лидера укрепить ослабленную экономику страны. Мао откровенно презирал преемника Сталина Никиту Хрущева, которого он называл «посредственностью».
Советы, в свою очередь, были недовольны «Большим скачком» Мао, который привел к краху сельскохозяйственных и промышленных коммун, представлявших собой подобие советских колхозов и совхозов. Голод в 1960-61 годах привел к гибели миллионов китайских граждан и отзыву всех советских специалистов (инженеров), неустанно трудившихся над созданием этих коммун.
Карибский ракетный кризис в октябре 1962 года совпал по времени с китайско-индийским конфликтом в Гималаях (октябрь-ноябрь 1962). Эти два практически одновременных кризиса в разных частях света осенью 1962 года заставили КПК прийти к выводу о ненадежности Советов как союзника и превращении СССР из «маяка коммунизма» в «капитулянта» самого худшего сорта. В течение нескольких следующих месяцев пропагандисты в Москве и Пекине обменивались весьма острыми публичными заявлениями.
Вслед за этим появилась работа Мао, опубликованная летом 1964 года, под названием «О хрущевском псевдо-коммунизме и его исторических уроках для всего мира». Отношения между СССР и КНР оставались крайне холодными и во время культурной революции, когда за десять лет в стране были убиты около миллиона человек, а еще несколько миллионов отправились в тюрьму или подверглись пыткам.
В ходе инцидента, аналогичного кровавой стычке на реке Галлоуэн, 2 марта 1969 года на берегах замерзшей реки Уссури солдаты двух ядерных держав, СССР и Китая, истекали кровью в снегу. Еще одним мрачным сходством этой истории с недавним инцидентом на китайско-индийской границе является то, что НОАК устроила засаду на советский дозор и убила всех солдат. Российская ответная атака была стремительной, и ее результатом стала гибель нескольких сотен противников. Этот конфликт усугубил территориальные споры, которые существовали между двумя странами с царских и имперских времен. Хотя КНР и СССР никогда не вступали в открытую полномасштабную войну, они «скрещивали сабли» друг против друга в десятках прокси-войн по всей Африке, Юго-Восточной Азии и других местах, используя повстанческие группировки и коммунистические режимы.
Таким образом, заявление российского посольства в Пекине от 2 июля 2020 года не вызывает никакого удивления. Российский посол направил китайскому руководству сообщение через китайский аналог Твиттера, сеть Weibo. В нем говорится: «История Владивостока началась в 1860 году, когда Россия построила там военную гавань». Это полностью противоречит версии КПК, согласно которой на этом месте, задолго до российской аннексии на основании неравных договоров, находилось китайское поселение Хайшеньвэй.
История взаимоотношений между российским и китайским государствами свидетельствует о территориальных спорах, которые существовали на протяжении веков. Эти споры часто приобретали насильственный характер, когда каждая сторона убивала десятки солдат противника. Такие шрамы и пролитая кровь не забываются долгие годы, и, что еще более важно, для изменения общественного дискурса требуется зрелый подход и политическая воля руководства страны. В то же время, КПК продолжает поощрять взращивание зерен ненависти. У военного мемориала в Нанкине школьников заставляют давать клятву никогда не забывать о зверствах, которым иностранные захватчики подвергли их предков.
Таким образом, несмотря на всю нынешнюю взаимозависимость между Москвой и Пекином, пропагандистский механизм КПК наверняка добьется того, чтобы ни один из сотен миллионов китайских граждан не забыл о тех унижениях, которые претерпела его страна от иностранных держав, включая Россию.
