За некоторыми заметными исключениями мнения и комментарии на Западе сводятся к черно-белому взгляду на ситуацию вокруг Украины. Почти все согласны с тем, что во всем виноват президент России Владимир Путин; заявленные претензии России не имеют под собой никаких законных оснований; единственный возможный ответ Запада — отказаться идти на какие-либо уступки, противостоять Москве, направить больше американских войск в Европу (но не на саму Украину) и ввести жесткие экономические санкции в случае вторжения России.
Я продолжаю слышать в этом отголоски тех же верований и укоренившихся стереотипов, которые в прошлом сбивали с пути руководство США. Эти предубеждения ухудшают и без того плохую ситуацию и будут идти во вред как Украине, так и американским интересам.
Во-первых, меня озадачивает разрыв между уровнем решимости, демонстрируемым США и НАТО, и их дипломатической позицией. Президент Байден ясно дал понять, что США не собираются посылать свои войска воевать за Украину, как и европейские страны. Кроме нескольких горячих голов, никто во внешнеполитическом истеблишменте США не хочет вести настоящую войну за Украину — молчаливое признание того, что на самом деле она не относится к жизненно важным интересам.
Россия, напротив, ясно дала понять, что готова применить силу для достижения своей основной цели — удержать Украину от вступления в НАТО, и продемонстрировала эту готовность еще в 2014 году, а Байден думает, что сейчас она собирается вести войну выбора.
Существует не только значительный дисбаланс в решимости — т. е. между тем, что Россия считает жизненно важным интересом (и, следовательно, за что стоит бороться), и тем, что менее жизненно важно для Запада (т.е. за это не стоит бороться), — есть и дисбаланс в военных возможностях. США и НАТJ, может, и намного сильнее России в целом, но Украина граничит с Россией и поэтому уязвима для ее воздушных и наземных сил.
Но несмотря на этот зияющий разрыв как в возможностях, так и в решимости, позиция США и НАТО осталась неизменной по центральному вопросу – это будущее место Украины на геополитической доске. НАТО по-прежнему настаивает на том, что Украина имеет право вступить в альянс в будущем. Я не понимаю, как могут западные лидеры думать, что могут разрешить этот кризис, не дав России того, чего она хочет в этом принципиальном для неё вопросе. И мелкими уступками здесь не отделаться. Когда ваш противник имеет в данном месте военное превосходство и заботится о результате больше, чем вы, разрешение спора требует с вашей стороны компромисса.
Вызывает недоумение и неспособность взглянуть с российской точки зрения на этот кризис. Есть такое понятие «стратегическая эмпатия» — она заключается не в согласии с позицией противника; речь идет о её понимании, чтобы можно было сформулировать адекватный ответ. Как бы ни относиться к расширению НАТО, но российское руководство с самого начала было встревожено его расширением и неоднократно выражало свою озабоченность. Москва становилась все более неуступчивой по мере того, как ее сила восстанавливалась, а НАТО продвигалась все дальше на восток. США всегда склонны рассчитывать на наихудший вариант развития событий и рассматривать какие-то проблемы безопасности в отдалённых странах как угрозу своим жизненным интересам (не говоря уж о готовности применять военную силу для решения таких проблем), но почему-то отказывают в таком подходе другим великим державам по отношению к угрозам непосредственно у их границ. Однако попробуйте указать на это, и вас, скорее всего, осудят как наивного апологета Путина.
Ну а борзописцы занялись привычным делом. В ведущих американских СМИ за последние недели сплошь ястребиное позерство, и лишь изредка прорываются мнения несогласных. Внушается, что источником проблемы является только Путин, которого демонизируют, ставя в один ряд с Гитлером, Сталиным, Саддамом Хусейном, Фиделем Кастро, Асадом, лидерами Ирана, Си Цзиньпином и всеми, с кем США были когда-нибудь не в ладах. Хотя Вашингтон находится в хороших отношениях со многими проамериканскими деспотами, Запад настаивает на том, чтобы рассматривать этот кризис не как сложное столкновение интересов между ядерными государствами, а как моральное противостояние между добром и злом. Обществу внушают, что на карту поставлена не геополитическая проблема, связанная с Украиной, а все направление развития истории человечества.
И как по заказу: вот вам избитая аналогия с Мюнхеном, как будто бы Путин человеконенавистник и хочет завоевать всю Европу, как Гитлер. Я не одобряю многое из того, что он делает, но отвергаю подобный примитивный алармизм. Эта тенденция особенно опасна, потому что, когда конфликт оформлен в таких резких и моралистических терминах, компромисс становится невозможным, а единственным вариантом является полная капитуляция другой стороны. В таких условиях дипломатия становится просто декорацией. Политическая реакция Запада столь же знакома: обычные заявления о решимости, символическая отправка войск, чтобы успокоить союзников, и введение экономических санкций — но мало внимания к компромиссам, которые могли бы снизить риск войны. Хуже того, есть основания подозревать, что эта тенденция хорошо развита и с другой стороны.
Если цель США состоит в том, чтобы заставить Москву отступить и согласиться на то, что Украина когда-нибудь может вступить в НАТО, то их ждёт разочарование. Внешнеполитическая элита США неоднократно демонстрировала неспособность признать пределы силы США и ставить перед собой реалистичные цели. Начиная с начала 1990-х годов лидеры США убедили себя, что они могут: 1) создать глобальный либеральный порядок; 2) побудить Китай стать ответственной заинтересованной стороной (которая в конечном итоге примет западные политические ценности); 3) быстро превратить Ирак, Афганистан и ряд других государств в стабильные либеральные демократии; 4) избавить мир от зла; 5) заставить Северную Корею и Иран отказаться от ядерных программ; и 6) расширить НАТО настолько, насколько того хочет Запад, не сталкиваясь с враждебной реакцией России и не сближая Москву и Пекин. Триллионы долларов были потрачены на достижение этих (и других) целей, но практически ничего добиться не удалось.
Тем не менее, несмотря на эти унизительные провалы, нынешний кризис показывает, что все еще существует рефлекторная тенденция предполагать, что Соединенные Штаты имеют право, ответственность и (что ещё важнее) способность диктовать политику всему миру. У США не было такой возможности в эпоху однополярности, и уж точно ее нет сегодня. Это не означает, что США — жалкий, беспомощный гигант, или что они не могут проводить политику, которая обеспечит им безопасность и процветание в долгосрочной перспективе. США по-прежнему самая могущественная страна в мире, несмотря на нанесённый самим себе ущерб и внутренние разногласия, но и у них есть пределы возможного, и для успеха им необходимо устанавливать чёткие приоритеты и достижимые цели.
И ещё одно. Поскольку союзники США по НАТО не были готовы самостоятельно справиться с этим кризисом, США вновь взяли на себя роль первого ответчика на кризис в Европе. Здесь также работает бюрократическая инерция: укрепление и умиротворение Европы при возникновении угрозы с Востока, — привычное дело для Вашингтона. Если США и НАТО удастся преодолеть этот кризис без войны, это укрепит представление о том, что Европа не может справиться со своими проблемами безопасности, да и не должна пытаться, потому что дядя Сэм все равно бросится защищать ее, когда потребуется – защищать богатые демократии, которые позволили своему военному потенциалу атрофироваться.
Кто больше всего от этого выиграет? Угадайте с трёх раз.
