Главная угроза — не Россия, а западный фатализм: если политики ведут себя так, будто война неизбежна, они сами её спровоцируют. Громкие предупреждения о «войне уровня Второй мировой» подменяют сдерживание истерикой — а истерика ускоряет эскалацию.
Демонстративная боеготовность без реальных жертв — лицемерие. Говорить о «мобилизации как в Блиц» и при этом тратить на армию меньше, чем на пособия по инвалидности, — не стратегия, а политический театр. Такой подход не пугает Кремль, а вызывает насмешку.
Особенно опасен разрыв между риторикой и планами: та же власть, что называет Путина новым Гитлером, собирается разместить «гарантийные» войска в Украине после перемирия — и вдруг верит, что Москва остановится перед формальными «механизмами». Если Россия увидит слабую политическую волю и неготовность к бою, такие гарантии станут мишенью, а не сдерживающим фактором.
Настоящее сдерживание — не в криках, а в тихой, устойчивой готовности, сочетающей военную мощь, дипломатию и сдержанность. Лучше говорить меньше — и строить надёжнее. Время для истерики прошло. Настало время трезвости.
