Прощение долгов — последнее и единственное лекарство для экономики

Источник перевод для mixednews – Света Гоголь

1.09.2011

Введение

Наконец-то серьёзные экономисты заговорили об ЭТОМ. И как бы они ЭТО не называли — аннулирование, отмена, ликвидация, отказ, упразднение — суть одна: хотим мы того или нет, но есть только один способ, которым, приложив всеобщие усилия, можно разрулить нынешний кризис глобальной финансовой системы. Всеобщее прощение долгов.

Только так мы сможем избавиться от гигантской массы фальшивых денег и фальшивых капиталов на сотни триллионов долларов — одним махом списать долги, связанные с этими поддельными активами. (Позвольте подчеркнуть ещё раз — речь идёт не о «токсичных» активах, а о подделках)…

Всякое прощение и, в частности, прощение долгов — считается добродетелью, если оно даёт  нам возможность, осознавая свои промахи и учась на собственных ошибках, начать всё заново, с чистого листа.

Списание долгов выполняет две важных функции. Оно избавляет эффективные предприятия от растущих как снежный ком невыполнимых обязательств и расчищает почву для новых возможностей, нового мышления, изобретений и предпринимательства. Поэтому в ситуации, в которой мы оказались, банкротство — это единственный путь и к благополучию, и к обновлению.

А пока мы завязли в трясине «новой нормы» (экономический неологизм, означающий сочетание высокого уровня безработицы, низких темпов экономического роста, ужесточения регулирования и ослабления роли США в мировой экономике; прим. mixednews) и призываем к «самоограничению». Но всё это не более чем самообман, жалкие и безнадёжные попытки сохранить статус-кво и избежать последствий собственных ошибок, которые всего лишь дают мошенникам возможность набить свои карманы ещё туже.

Мы ослеплены фальшивым богатством, созданным умножением долга и сопровождающей его иллюзией, что где-то за поворотом нас ждут огромные доходы, и никак не можем взять в толк, почему же люди не тратят, а экономика никак не желает подниматься.

Но разве может быть иначе?

То богатство, которое могло бы приносить доход, оказалось поймано в сети воровства, фальшивомонетничества, увиливания от обязательств, преступной безответственности и отсутствия чёткого регулирования. Всё, что необходимо для здорового функционирования экономики, основанной на товарообмене, было извращено и поставлено на службу изобретательным преступникам.

Разрушительная природа долга

Два наблюдения:

1) Фальшивое/паразитическое так называемое «богатство» уничтожает ценность производительных благ.

2) Долг/кредит, который невозможно выплатить, никогда не решит никаких проблем, он всегда будет обжигающей картофелиной у вас в руках (которую нужно поскорее всучить кому-нибудь ещё, чтобы получить «доход» и комиссионные).

Современные модели кредитования не имеют никакой связи с реальностью. Они предполагают, что можно совместить неограниченный рост долга с платёжеспособностью. В реальном мире выплаты по ипотечному кредиту, которые, порой, в десять раз превышают доходы, приводят к увеличению основной суммы долга, то есть к отрицательной амортизации, и раздуванию шарового платежа (более крупный платеж, который вносится в момент истечения срока заимствования; прим. mixednews). В конце концов, всё это не может закончиться иначе, кроме как дефолтом во вполне предсказуемые сроки.

Любой долг, по которому нужно выплачивать проценты («ростовщичество») основано на иллюзии. В то время, как долг может до бесконечности расти в геометрической прогрессии, рост доходов всегда ограничен. В результате, плоды эффективного производства будут направляться на обслуживание процентов до тех пор, пока не поглотят всю прибыль целиком. (Слон в посудной лавке: долг растёт в геометрической прогрессии, экономика может расти только в виде S-образной кривой).

Как только это произойдёт, долг начнёт пожирать и физические активы. Что наблюдается в Греции, где государственные активы продаются частным компаниям, и в Америке, где  средний класс ликвидирует пенсионные счета для того, чтобы покрыть текущие расходы.

Эта проблема на совести частного Федрезерва, который сначала ссужает деньги, пуская их в оборот под проценты, а затем допускает возможность многократного умножения долговых обязательств через систему частичных резервов банка.

Те деньги, что сейчас находятся в обращении, покрывают только небольшую часть общего частного и государственного долга. Этот факт сам по себе свидетельствует о системном мошенничестве.

«Если вы будете усердно работать, откладывать и принимать разумные решения, то сможете выплатить долг», — к сожалению, это физически возможно только для небольшой части населения. У остальных не будет другого выхода, кроме как объявить себя банкротами, для того, чтобы обнулить счёт.

Вот почему прощение долгов имеет не только моральный и рациональный, но и чисто математический смысл. Финансы требуют балансирования и согласованности. Необходимо найти какой-нибудь способ скорректировать разболтавшуюся систему. Кто-то должен выставить ноль на весах, чтобы мы могли правильно определять вес ценностей.

Мнения

Некоторые аналитики уже начинают видеть лес за деревьями. Австралийский экономист, специалист по дефляции Стив Кин и Майкл Хадсон, «белая ворона» американской экономики и наделённый даром предвидения эссеист — оба они в своих работах развенчивают финансовые игры с целью скрыть безнадёжность долговой ситуации и призывают к прощению долгов.

Как продажа государственных активов Греции и введение суровых ограничений для её граждан (путём повышения налогов и сокращения страховых выплат) во время глубокой глобальной рецессии может привести к спасению греческой экономики? Майкл Хадсон: Это невозможно. Долги Греции необходимо списать.

«Ожидать, что значительная часть европейского населения проведёт всю жизнь в долговой кабале, с наложенным на доходы арестом — неразумно и нереально… Единственный путь разрубить этот гордиев узел — договориться о списании долгов…» (Майкл Хадсон)

«Если мы не откажемся от уплаты долга (который, для начала, не должен был раздуваться до такой степени), мы обречены на нескончаемую Депрессию». (Washington’s Blog)

Почему не помогут «валютное стимулирование» и наводнение американской экономики долговыми деньгами, которые будут работать на простом заимствовании и кредитовании? Стив Кин: Потому что в случае, когда задолженность превышает платёжеспособность заёмщика, деньги уходят на сокращение доли заемных средств.

«Бернанке вбрасывает в систему триллион долларов. Но, в результате, люди тратят ещё меньше, пытаясь разделаться с долгами, и все усилия властей сводятся на нет. Нам поможет только великое прощение грехов 21 века». (Стив Кин)

Другие известные аналитики не видят долгового леса вовсе. Рик Акерман и Гонсало Лира в своих бурных дискуссиях о дефляции и инфляции, кажется, не осознают мошеннической природы современного глобального долга — включая фальшивые национальные богатства (от 600 до 1 000 триллионов долларов), представленные производными рынками, фальшивыми отчётами и тьмой других источников.

Рик Акерман: «В конечном счёте, каждый пенни всякого долга должен быть оплачен — если не заёмщиком, то кредитором. Сторонники как инфляционной, так и дефляционной политики сходятся в этом вопросе безоговорочно… Мы расходимся только в том, кто именно — заёмщик или кредитор — примет на себя этот удар».

И Рик и Гонсало оставили без внимания третий путь, самый очевидный — прощение долгов. Нет, долг не обязательно должен быть кем-либо оплачен; его можно списать, особенно если этот долг создан путём мошенничества и/или фальсификаций. Дериваты — не настоящие материальные ценности.

«Реальное богатство» может быть связано только со способностью производить реальные и нужные товары. Сегодня этим занимается ничтожно малая часть нашей экономики. Конечно, если ориентироваться на стандарты FASB (Совет по стандартам финансового учета Независимый орган по разработке принципов бухгалтерского учета; прим. mixednews) и отчёты Goldman Sachs, то можно ещё некоторое время притворяться, что наш бесполезный хлам — это очень редкий, «уникальный» предмет коллекционирования стоимостью в триллионы долларов.

Но есть идея и получше. Вытряхнуть весь мировой финансовый мусор, свалить в одну кучу и посмотреть, не удастся ли выручить пару баксов за что-нибудь из этого барахла. То, что останется — раздать случайным прохожим, переработать или уничтожить. Такие распродажи устраивают перед переездом, и нам пора это сделать.

Чем это может закончиться

Тонкое долговое вымогательство погружает подавляющее большинство населения в бесконечное долговое рабство. Это «регулируемое» рабство используется потом для ещё более крупного вымогательства у тех, кто и так обременён сверх меры. Ставки постепенно снижаются (то, что Наоми Кляйн назвала «капитализмом катастроф»), мошенничество становится всё более открытым и беззастенчивым. Снимаются риски и обязательства по отношению к налогоплательщикам, которые не имеют ничего общего с ошибочными решениями частных банков…

Долг порождает дефицит, потом появляется страх, запускает маниакальную конкуренцию, которая поощряет умение извлекать выгоду в любых обстоятельствах, сговоры, концентрацию власти … и заканчивается всё это полной гибелью законности всей экономической системы.

Мы приближаемся к критической точке. Что это будет — война, бунт налогоплательщиков, политический переворот, серия дефолтов или прощение долгов с возвращением к системе национальных валют?

Перспективы достаточно серьёзны, чтобы заставить банки сесть за стол переговоров и начать обсуждение вопроса списания задолженностей.

Однако горькая ирония заключается в том, что ненасытная жадность заставляет компании по-прежнему сваливать вину друг на друга, продавать друг другу ничего не стоящий мусор и получать реальный доход в виде зарплаты и бонусов. Их активы базируются на условной стоимости, и если маски будут сорваны, каждый из них тут же окажется банкротом. Они — обычные аферисты, производящие грошовые ценности, и извлекающие из них денежные горы.

На что это похоже? Используя систему из пяти этапов, предложенную создательницей концепции психологической помощи умирающим больным Элизабет Кюблер-Росс, можно предположить следующий вариант развития событий:

Среднестатистический должник:

1) Отрицание: Сбережения расходуются на оплату переоцененного жилья и стоимости жизни

2) Гнев и страх: Ресурсы исчерпаны, нищета, пояса затягиваются всё туже.

3) Торги: Попытки договориться с банком о снижении суммы ежемесячных выплат. Банки иногда идут навстречу.

4) Депрессия: Дом потерян, переезд к родственникам или в место с дёшевой арендой.

5) Принятие: Выясняется, что у жизни без долгов масса плюсов — можно проводить больше времени с друзьями и семьёй.

Банкиры:

1) Отрицание: 144 миллиарда в виде бонусов (общая сумма, потраченная финансовыми компаниями США на зарплаты в 2010 году; прим. mixednews) — совсем неплохо. Потери каждого торгового дня возвращаются банкам-зомби в виде правительственных субсидий.

2) Гнев: негодование поруганной псевдо-добродетели, высокомерие, проглядывающее через притворное смирение/беззубое отчаяние. Тщетные попытки урегулирования со стороны  правительства.

3) Торги: Стратегические дефолты набирают обороты, требования популистов наказать мошенников широко поддерживаются, валютное стимулирование сокращается. В конце концов, искусственно удерживать курсы акций становится невозможно. После того, как поток денег иссякнет — отчаянные попытки «призвать к разуму» и сесть за стол переговоров.

4) Депрессия: Созерцание и осознание неизбежности банкротства крупных банков. Поездка на знаменитый курорт, размышления о никчемности жизни и возможности сменить гражданство, жалобы на досаждающие медиа.

5) Принятие: Попытки вернуться к имиджу «отличного парня» и избежать уголовного преследования, согласившись участвовать в общем прощении долгов.

Как только дефолты начинают происходить с возрастающей частотой и цены на определённые виды собственности резко падают (недвижимость), что поначалу выглядит как золотое дно для капиталистических паразитов, ситуация начинает быстро выходить из-под контроля, когда люди либо не хотят, либо не могут покупать даже по значительно заниженным ценам.

Прибыли банков падают, обязательства растут, несмотря на правительственные гарантии. Люди голосуют против политиков, выступающих за поддержку банков и, наконец, попросту отказываются платить.

Банки оказываются такими же банкротами, как и люди, которых они эксплуатируют. К этому моменту уже созревает общее желание и потребность в простом «прощении» долгов и в том, чтобы найти какой-нибудь другой способ заполнить пустующие дома.

Заключение

Прощение долгов — это либо результат неспособности системы справляться с долгами, либо  признание, что долг создавался мошенническими средствами. В нашем случае налицо и то, и другое. Никогда ещё в мировой истории не возникало ситуации, когда прощение долгов было бы настолько необходимо. Вопрос только в том, будет ли такое прощение инициировано нами, или нам придётся смириться с ним поневоле.