Если история вообще чему-то учит нас относительно России, так это тому, что никогда не следует недооценивать ее способность к выживанию. Ее легендарные зимы сформировали в российском народе способность во времена тяжелых испытаний набираться мужества и стойкости для долгой и тяжелой борьбы. После окончания блокады Ленинграда в январе 1944 года русские гордо провозглашали, «Троя пала, Рим пал, а Ленинград устоял». Блокада продолжалась 900 дней и унесла жизни 670 тысяч из полутора миллионов жителей города.
Учитывая новейшую историю страны, нет ничего удивительного в том, что российские рынки сегодня постепенно восстанавливаются.
Российская экономика, по некоторым данным, сократилась в первом квартале (рост составил 1,2 процента год к году), но это сокращение оказалось меньше, чем ожидалось. За тот же период она получила преимущества как от возросших цен на нефть, так и от стабилизации обменного курса рубля. В июне, на основании стабилизации инфляционных процессов, Банк России снизил ключевую процентную ставку на 50 базисных пунктов до 10,5 процентов. По итогам полугодия финансовый рынок России вырос на 8,49 процента в национальной валюте и на 24,78 процента в долларах США. По состоянию на 25 июля российский индекс MVISTM вырос на 23,21 процента с начала года. За тот же период малая капитализация, измеряемая индексом MVIS Russia Small-cap, подскочила на 40,47 процента.
Подпись к изображению: Общий доход на вложенный капитал с начала года по состоянию на 25 июля 2016 года
Чем объяснить такую устойчивость российской экономики? В первую очередь, за этим феноменом стоят две характеристики: прагматизм и последовательность.
Хорошей иллюстрацией российского прагматизма является реакция министра финансов Антона Силуанова в начале марта на известие о пересмотре агентством Moody’s суверенного рейтинга России в сторону понижения. Не высказывая никаких обвинений, Силуанов отметил, что этот шаг рейтингового агентства указывает на «необходимость адаптации бюджетной системы к новым реалиям сырьевого рынка».
Если говорить о последовательности, достаточно лишь обратить внимание на политику Центрального банка России. После введения санкций центральный банк продолжал придерживаться более жесткой монетарной политики, чем изначально предполагалось. Это позволило российской национальной валюте принять на себя воздействие шока, и тактика сработала. Рубль обесценился почти на 75 процентов в 2015 году, а инфляция на конец нынешнего года, как ожидается, составит всего 7 процентов.
Россия продолжает выплачивать свои внешние долги, несмотря на то, что доступ к рынкам капиталов был резко ограничен после введения санкций, и в результате внешняя задолженность правительства снизилась почти вдвое в течение двух последних лет, сократившись до 31, 5 миллиарда долларов США.
Возможно, однажды россияне смогут провозгласить, что «коммунизм рухнул, западные санкции провалились, а российские рынки устояли».
