На Ближнем Востоке формируется новая стратегическая ось, которая может в ближайшее время сыграть важную роль в региональных преобразованиях, способных привести к кардинальному изменению баланса сил. Недавно Анкара принесла официальные извинения за сбитый в прошлом году российский самолет. Иран и Россия осудили провалившуюся попытку государственного переворота в Турции. Сегодня три страны обсуждают возможности совместных действий в Сирии. Это мощный альянс, состоящий из двух крупных нефтедобывающих стран и третьей, претендующей на роль крупнейшего распределительного узла на европейском энергетическом рынке.
Сближение Турции с Москвой сразу после предотвращения попытки государственного переворота, предпринятой 15 июля военными кругами страны, было воспринято многими наблюдателями как эмоциональный или как минимум демонстративный жест, продиктованный, среди прочего, подозрениями, связанными с причастностью США к этим событиям. Анкара заявила, что переворот был организован проживающим в изгнании в Соединенных Штатах проповедником и ученым Фетхуллахом Гюленом.
Впрочем, некоторые турецкие эксперты утверждают, что нынешнее потепление отношений между Анкарой и Москвой (а также Тегераном) и в то же время охлаждение с Европой и США – хорошо продуманная стратегия.
Недовольство и возмущение Турции по отношению к Европейскому союзу уже давно ни для кого не новость. Эрдоган неоднократно выражал свое негативное отношение к некоторым требованиям, предъявляемым к Турции в процессе вступления в ЕС. Кроме того, он в значительной степени держит под своим контролем миграционную политику Европы, и извлекает существенную пользу из этого положения. Еще более активно и с выгодой для себя турецкий президент использует антизападную риторику и реваншистские настроения, лозунги о «возвращении былого величия». С их помощью Эрдогану удалось отвлечь общественное внимание от судебного дела, заведенного в Италии против его сына по обвинению в отмывании денег.
Совершенно очевидно, что концепция Великой Турции не может быть реализована в условиях, когда Европейский союз постоянно выдвигает Анкаре требования, которые она не хочет выполнять, такие как, например, приведение ее антитеррористической политики в соответствие с европейскими нормами. Впрочем, ее можно осуществить в рамках другого сценария, если Турция присоединится к победившей стороне во главе с Россией и Ираном, выжившими в условиях западных санкций и обладающими собственными масштабными региональными амбициями.
Турция уже сделала первый шаг в направлении дистанцирования от своих нынешних союзников. Этим шагом стали репрессии и чистки, которые Эрдоган начал после провалившегося переворота. Как отмечает политолог Кадыр Йылдырым, они привели к устранению почти половины старших офицеров вооруженных сил, среди которых преобладали прозападные настроения. Это стало ясным сигналом о том, что страна, обладающая второй по величине армией в составе НАТО, двинулась по иному пути.
Вторым шагом в этом направлении стали переговоры с Москвой и Тегераном по ряду вопросов, включая сирийскую проблему. Еще в июне, сразу после того, как Эрдоган принес свои извинения в связи со сбитым российским самолетом, Россия и Турция возобновили переговоры о проекте газопровода «Турецкий поток», который будет транспортировать 63 миллиона кубических метров природного газа в год. Если Россия и Турция станут действовать заодно, Европе практически не останется ничего иного, как оставаться в зависимости от поставок энергоносителей из этих стран, которые ей не особенно нравятся и на которые она не в состоянии оказать существенного влияния в позитивном направлении. Россия обладает нефтью и газом, в то время как у Турции есть трубопроводы и пролив Босфор, через который проходит ежедневно три процента глобального экспорта нефти.
Если добавить в это уравнение Иран, с его собственными колоссальными запасами нефти и газа, и стремящийся, так же как и Турция, преодолеть существующие разногласия в отношении судьбы сирийского президента Башара аль-Асада, — и получится новая геополитическая картина Ближнего Востока. В рамках этой картины стратегические интересы Саудовской Аравии (и ее союзника, Соединенных Штатов Америки) перестают задавать тон в регионе.
Впрочем, все это, следует отметить, пока еще не является реальным фактом. Внешняя политика весьма динамична, приоритеты имеют свойство меняться, так что новое трехстороннее партнерство на Ближнем Востоке еще не сформировалось окончательно. Однако, если это произойдет, альянс между Россией, Ираном и Турцией превратится в серьезную головную боль для геополитических стратегов на Западе.
