Со временем вооруженные конфликты меняются. Искусство обмана на войне может иметь как открытую форму, так и скрытую. Военное дело – это тоже наука, имеющая тенденцию меняться, составляющая диалектических навыков, появившаяся на заре цивилизации. Поэтому говорить или писать о войнах или так называемых малых или гибридных войнах «нового поколения», как это модно в настоящее время, имеет смысл только в том случае, если мы рассматриваем такую теорию и практику ведения войны в контексте непосредственной истории того периода, в котором мы живем. При чтении анализа военной теории Николаса Федика под названием «Российские методы войны «нового поколения»: теория, практика и наставления для стратегов Соединенных Штатов» я подумал, что во многих «стоящих» идеях, которыми может воспользоваться такое реакционное государство, как Соединенные Штаты, извлекая уроки из действий оживленной националистической России, есть свои подводные камни для обоих национальных государств если одна из сторон полагает, что такая теория или теории манипулирования целыми группами населения могут привести к безусловной победе в пропагандистской войне или на поле боя без «оружия нравственности», именуемого Фиделем Кастро.
Никколо Макиавелли обозначил такой вид нравственности понятием «вирту» или что я бы назвал военным и политическим навыком в условиях стрессовой обстановки. Примером может послужить военная подготовка Кастро в партизанской войне и вооруженном конфликте на территории Анголы. Тем не менее никакая психологическая или пропагандистская теория и практика не может иметь успех, если никто не понимает, что во время войны царит «фортуна». Под концепцией фортуны Макиавелли понимал возможность оказаться в определенное время и определенном месте не по собственному желанию, когда речь идет о войне. Нет сомнений в том, что война есть хаос, но существуют конкретные, содержательные теории и практики в военном деле, которые нельзя игнорировать в целях ведения успешной войны. Таким образом, принимая во внимание эти идеи, рассмотрим некоторые предложения Федика о том, как противостоять и победить акт так называемого ведения войны «нового поколения» российскими военными.
Обратимся к тому периоду времени, когда Министерство обороны РФ было передано в управление Сергею Шойгу, который принял на себя творческую стратегию по всем операциям, касающимся атаки врагов России в районе боевых действий или путем тактической и оперативно-стратегической связи, не исключая известные современные методы партизанской войны.
Соединенные Штаты и Россия находятся в состоянии необъявленной войны, и, следовательно, как и во времена всех великих войн выбору методов ведения войны предшествует разработка новых творческих возможностей в ведении войны во время изучения сильных и слабых сторон противника с тем, чтобы по возможности нанести ему поражение с применением его же оружия. Однако это не всегда так. Федик рекомендует обратить внимание на действия России, когда упоминает следующее: «Поскольку предыдущие стратегии были направлены на такие материально-технические вопросы, как устойчивость армии врага, сейчас Россия занята вопросами боевого пространства».
Чего не понимает молодой теоретик в стратегии России, так это то что российские вооруженные силы полагаются на «интеллектуальный пул», который датируется несколькими столетиями. Военное искусство в русской культуре характеризуется терпением и тщательностью, которые не могут быть имитированы или выработаны всего лишь в результате наблюдений за действиями или копирования в деталях механизмов относительно творческих методов пропаганды. Все это является навыками ведения войны, полученными как во времена Советского Союза, так и в наши дни.
Однако российские военные власти также обеспокоены и определенными моральными установками, преобладающими среди мирного населения и вооруженных сил, и которые могут быть разрушены только гипертрофированным русским национализмом. Об этом упомянул Ленин в своей работе «К вопросу о национальностях или об «автономизации», когда писал: «Поэтому интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хоть великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически… Кто не понял этого, тот не понял действительно пролетарского отношения к национальному вопросу, тот остался, в сущности, на точке зрения мелкобуржуазной и поэтому не может не скатываться ежеминутно к буржуазной точке зрения».
Другими словами, русский народ и его вооруженные силы могут уничтожить себя только если станут жертвами чрезвычайных проявлений русского национализма вместо того, чтобы руководствоваться моральным авторитетом и быть международным лидером для порабощённых народов малых стран, например Йемена, или великих стран Сирии и Ирака, или для тех людей, которые борются за самостоятельность и независимость на Донбассе. Лишь тогда, когда российское правительство выберет для себя направление, противоположное американским мелкобуржуазным убеждениям и менталитету, склонному к жадности и взяткам, а также буржуазным форматам имперской гегемонии, российские вооруженные силы добьются успеха в затяжной войне против американского империализма.
Никакое изучение или имитация «умелого использования Россией средств массовой информации… для ведения войны нового поколения», о которых говорит Федик в своей теории, не может быть использовано против военной разведки и вооруженных сил России если необъявленная война тяготеет от пропагандистской и информационной войны к войне на полях сражений. Вопрос не в том, кто способен лучше манипулировать мирным населением врага или своим собственным. Особое внимание обращается на отдельные детали морального оправдания при переходе к войне с использованием различных методов ведения войны для достижения моральной победы. Когда Наполеон вторгся в Россию, он не руководствовался никаким военным искусством согласно выводам Макиавелли, он утратил искусство обмана или, как говорили в Советском Союзе, искусство маскировки, подразумевающее не только камуфлирование, но и рассчитанную военную стратегию и тактические операции. Данное искусство не имеет ничего общего с тем, благодаря чему, согласно утверждениям Федика, «война может напоминать мирное время». В своей кандидатской диссертации «In The Fields of Honor», посвященной созданию Советской Армии, я писал о маскировке следующее:
«На самом деле, маскировка в политическом и военном смысле всегда была и будет искусством обмана. Политическая и оперативная маскировка – элемент внезапности и по сути контроль над врагом. Маскировка – искусство всех форм теоретических и практических методов воздействия на политические, социальные, экономические и культурные акты противника, в том числе дипломатические и военные программы. Во все межвоенные периоды именно этот вид обмана, т.е. маскировка, используется в качестве предварительного и финального оружия, чтобы выиграть время для подготовки к политической и военной победе над своим противником».
Российские вооруженные силы не беспокоятся о том, чтобы «война напоминала мирное время». Главная задача оперативной маскировки – внезапно атаковать и уничтожить противника при помощи различных форм обмана.
Группы населения, участвующие в так называемой «Народной войне» выступают в качестве объектов политики. Сомнительный термин Федика «нулевая фаза» не имеет никакого глубокого смысла в постоянно изменяющемся количественном определении войны, поскольку всегда существуют классовые и социальные конфликты, которые продолжаются до тех пор, пока имеет место конфликтный акт между воюющими сторонами. На самом деле есть психологические, дипломатические, экономические и пропагандистские методы, которые могут носить скрытый насильственный характер. Когда Федик обращается к Национальной академии обороны Латвии с сообщением о том, что стратегические «нетрадиционные методы России ведения современной войны основаны на идее о том, что основное боевое пространство – это психика и, как следствие, войны нового поколения должны быть во власти информационно-психологической войны, с тем чтобы добиться превосходства в управлении войсками и оружием… », то это не что иное, как попытка выдать желаемое за действительное.
Клаузевиц был ближе к истине, описывая составляющие российской стратегии всеобщей войны, когда писал: «Теперь филантропы могут с легкостью представить себе, что существует высокопрофессиональный способ разоружения или свержения нашего противника без лишнего кровопролития … ложная идея, которая должна быть опровергнута». Данный способ применим для информационной и психологической войны или лишь частично для всеобщей. Российские аэрокосмические силы, передовые атомные подводные лодки, высокоподвижные спецподразделения и современные российские пехотные войска будут играть важную роль на поле боя.
Таким образом, «новое поколение» российской войны, с моей точки зрения, подразумевает использование не средств массовой информации, хотя они достаточно важны, а более смертоносных современных российских вооружений, которые выступают конечной составляющей для победы, но только если эти наступления руководствуются моральным авторитетом русского народа.
Хотя в начале своей статьи Федик упоминает искусство партизанской войны с участием таких знаковых партизанских лидеров, как Мао Цзэдун и Че Гевара, сторонников «признания населения основой боевого потенциала», необходимо понимать, что в военной истории со времен античности такие виды малых или повстанческих войн ограничены и не могут продолжаться в течение длительного периода времени, пока в конечном счете не появляется стратегия преобразовать подобные силы в продуктивную армию обычного типа, способную вести войну против врага с целью полноценного политического и военного господства. По вопросам скоротечных или затяжных войн Сунь-цзы заявил следующее: «Еще ни одному государству не была выгодна длительная война. Следовательно, если человек не осознает в полной мере недостатки ведения войны, он не может полностью осознавать, как использовать ее в своих интересах… Из этого следует, что на войне высоко ценится быстрая победа, а не затянувшиеся сражение». Никакое количество высокотехнологичных средств массовой информации и пропагандистских формирований, в том числе широко используемая на войне диверсионно-подрывная деятельность, не помогут одержать окончательную победу над противником.
В заключение Федик в статье, опубликованной в журнале «Small Wars Journal», излагает доводы для привлечения внимания российских военных и государства, перенимая их опыт ведения информационно-психологической войны. Другими словами, использовал их методы против них самих, написав следующее:
«Это не установившаяся стадия войны; это образ жизни. Лидеры Соединенных Штатов должны принять эти особенности национальной психологии. Им необходимо высказываться по этим вопросам более решительно, отбивая желание достичь быстрых результатов и окончательных побед … США должны противостоять войне России нового поколения без применения военных средств воздействия … укрепляя связи между Украиной и Западом; урезая санкции, которые наносят ущерб местному населению и тем самым отталкивают народную поддержку; а также демонстрируя российские недостатки и злоупотребления, способствовать раздражительности и скептицизму внутри России».
Молодой американский ученый кажется увлечен российскими «невоенными акциями», в то же время предъявляя требования в плане вмешательства внешней политики и военного аппарата Российского государства. Он говорит о «больших дивидендах в долгосрочной перспективе», как будто война представляет собой инвестиции Уолл-стрит. Вот что писал Клаузевиц по этому поводу: «Третья ошибка критицизма – неправильное использование исторических примеров, демонстрация накопленного опыта … однако в результате всё это оказывается совершеннейшим абсурдом и делается автором для саморекламы».
Уроки, которые можно извлечь из военной истории России заключаются в том, что теория и практика ведения войны могут быть усвоены и изучены через потери и горести поколений своих соотечественников.
Автор: военный историк Луис Лазаро Тижерина
