Российская Федерация постепенно, но неотвратимо возвращает часть своего утраченного влияния в мире, в особенности в Восточной Азии и Северной Африке. Президент Путин продемонстрировал силовой тип внешней политики, во многом напоминающий бывший Советский Союз.
Турция, Сирия и Египет могут служить убедительными иллюстрациями справедливости этого утверждения. Стремящийся выглядеть борцом за свободу и либеральным политиком президент США Обама не остановился перед тем, чтобы публично и неоднократно призвать к устранению Хосни Мубарака из египетской политики, после того как 200 тысяч египтян в 2011 году вышли на улицы Каира и не покидали их в знак протеста в течение 18 дней. Однако, два года спустя его оглушительное молчание в ответ на миллионные акции протеста против власти братьев-мусульман в лице президента Мурси, разрушило его репутацию либерала. Вялое и неохотное признание администрацией США переходного правительства Абдул Фаттаха Ас-Сиси еще более расширило пропасть между Вашингтоном и Египтом.
В этот момент сработала «реальная политика» и оппортунизм Москвы. С момента избрания президент Египта Ас-Сиси нанес три официальных визита в Россию. Сотрудничество между Москвой и Каиром укрепилось на всех уровнях. В 2014 году объем двустороннего торгового оборота достиг 5,5 миллиарда долларов, увеличившись с 2013 года на 86 процентов. В том же году Россия поставила в Египет четыре миллиона тонн зерна, 30 процентов общей потребности страны. Сообщения в СМИ указывают на то, что Россия продаст Египту 12 ближнемагистральных пассажирских самолетов Superjet 100, 46 многоцелевых истребителей МиГ-29, и 46 разведывательно-ударных вертолетов Ка-52. Более того, в ноябре 2015 года Египет одобрил строительство первой в стране атомной электростанции российскими компаниями за счет 25-миллиардного кредита, полученного также от Москвы.
Турция, единственная мусульманская страна в составе НАТО, также изо всех сил стремится улучшить отношения с Россией. После инцидента со сбитым в ноябре 2015 года турецкой авиацией российским бомбардировщиком, который привел к резкому осложнению двусторонних отношений, нынешнее потепление особенно заметно. Толчком к восстановлению связей по некоторым данным стало предупреждение президента Эрдогана российскими спецслужбами о готовящемся государственном перевороте в нынешнем июле. Довольно поспешный визит турецкого президента в Россию после провала попытки переворота добавляет правдоподобности этим слухам.
Недовольство Анкары позицией Вашингтона в настоящее время мотивируется тем, что Америке живет Фетхуллах Гюлен, главный противник Эрдогана за пределами страны. Эрдоган обвиняет его в организации переворота, а США – в отказе экстрадировать Гюлена в Турцию. Со своей стороны Гюлен полностью отрицает все обвинения, выдвинутые против него Анкарой. Эрдоган видит для себя выгоду в том, чтобы играть на чувствительности Соединенных Штатов, одновременно флиртуя с Москвой. В прошлом Турция также, судя по всему, извлекала преимущества из подобной игры, когда до 1974 года закупала военную технику в СССР, что облегчило ей вторжение на Кипр.
Впрочем, противоположные по отношению к российским цели Анкары в Сирии, ее продолжающаяся проблема с курдским населением и сильная зависимость от американских военных технологий указывают на то, что Турция, скорее всего, в обозримом будущем останется верной своим обязательствам в рамках НАТО.
Тактичная, но агрессивная политика Кремля в Сирии привела к дальнейшему укреплению ее влияния в этой стране. Развертывание зенитно-ракетных комплексов С-400, самых современных российских средств противовоздушной обороны недалеко от Латакии, привело значительному расширению пространства для стратегического маневра Москвы на территории Сирии и в целом в Восточном Средиземноморье. Кроме того, ее присутствие в восточной Сирии с 2015 года обеспечило Москве дополнительное влияние на иранское правительство, поскольку российские вооруженные силы теперь могут контролировать поток оружия и людей между Сирией и Хезболлой в южном Ливане. Иран, возможно, не особенно обрадован таким обстоятельством, но Израиль, по всей вероятности, приветствует его.
Президент России Владимир Путин теперь может чувствовать себя удовлетворенным, размышляя об усилении влияния своей страны в Восточной Азии и Северной Африке со времен Бориса Ельцина. Египет предпринимает решительные шаги в направлении более тесного сотрудничества с Россией, а Анкара демонстрирует готовность к дальнейшему укреплению отношений с Москвой и с Сирией, с режимом Асада или без него. Все это в значительной степени соответствует военным, стратегическим и политическим интересам России.
