«Борьба за Сирию», как назвал свою вышедшую в 1965 году книгу Патрик Сил, постепенно обостряется со времен, когда Британия в 1918 году захватила эту территорию у Турции. Британцы в 1920 году отдали ее Франции, и забрали назад у вишистского правительства этой страны в 1942-м. После номинальной независимости в 1946 году, Сирия стала театром противостояния холодной войны между США и СССР. Каскад военных переворотов между 1949 и 1970 годами завершился путчем Хафеза аль-Асада, после чего Сирия оказалась в лагере Москвы. Асад, однако, оказался не более чем прислугой своему сверхдержавному благодетелю. Борьба за Сирию продолжалась, когда Сирия продолжала гневать Москву заигрываниями с Вашингтоном в Ливане, и отправляла свои войска для поддержки американской реконкисты Кувейта в 1991-м. Вскоре США отблагодарили тем, что обозначили Сирию «террористическим государством», и осудили как поддержку Сирией Хизбаллы в Ливане, так и её альянс с Ираном. В 2011 году борьба превратилась в войну. США с Россией, а также местные региональные гегемоны, поддерживающие противоположные стороны, обеспечили баланс террора, который опустошает страну и препятствует разрешению конфликта.
Русские, потеряв Аден, Египет и Ливию годом ранее, поддержали единственный союзнический режим в арабском мире, когда тот оказался под угрозой. США обеспечили мятежникам риторическую и логистическую поддержку, зародив фальшивые надежды, как это случилось во время восстания в Венгрии в 1956-м, что они вмешаются и с помощью военной силы им помогут. Региональные союзники, а именно Саудовская Аравия, Катар и Турция, отправляли мятежникам оружие, деньги, и людей, одновременно расходясь друг с другом в целях и стратегии.
Блестящий анализ Кристофера Филлипса относительно факторов, подпитывающих войну в Сирии, является освежающим контрастом работам большей части мнимых экспертов, которые либо слишком предвзяты, либо плохо информированы, либо то и другое сразу. Своей книгой «Битва за Сирию: международное соперничество в Новом Ближнем Востоке», опубликованной в этом месяце, Филлипс присоединился к короткому списку авторов, которые сделали изначальный вклад в понимание причин сирийской войны и её последствий.
«Накануне гражданской войны», пишет Филлипс, «Сирия и Ближний Восток казались обманчиво стабильны». Оказалось, что регион был скорее статичным, нежели стабильным. Намеков надвигающихся перемен было мало, но они были. Президент США Барак Обама дал понять, что Соединенные Штаты, как и Британия за 40 лет до этого, снижает свое участие в этом регионе. Американское вторжение в Ирак, как и британское и французское фиаско на Суэце в 1956-м, растянули американские ресурсы, сделав подобные авантюры менее привлекательными. Обама признался аудитории в Каире в 2009 году, «Америка не считает что знает, что лучше всего для других». Тогда как это должно было открыть двери для участия народа в управлении, вместо этого остался вакуум, ждущий заполнения.
Первым стал Тунис, когда народные протесты привели к смещению поддерживаемого Западом главы государства, коррупция и жестокость которого были сравнимы с деяниями его коллег в остальном арабском мире. Этот успех зажег надежду на то, что революция является жизнеспособным вариантом, и вирус революции распространился на другие арабские страны, но в каждой затронутой стране обернулся разными результатами. В Бахрейне саудиты и местная правящая королевская семья подавили протесты. В Египте диктатор ушел, и избиратели выбрали а затем отреклись от религиозного фанатика, и уже другой военный диктатор восстановил старый порядок в еще более зловещей форме. В Ливии протесты привели к кровопролитию и вмешательству НАТО, заменив диктатуру заразным хаосом.
Несмотря на провал революций везде кроме Туниса, внешние силы с готовностью перехватили энергию сирийского диссидентства, чтобы обвалить режим, чьим смертным грехом была связь с шиитским Ираном, Хизбаллой и Россией. Тогда как сирийские протестующие искали облегчения от системы безопасности, которая тормозила их основные права, внешние игроки, которые ими управляли, и в особенности Саудовская Аравия и Катар, едва ли разделяли модель свобод и выбираемого правительства. Поначалу сирийские активисты требовали реформ в рамках существующей системы, а позже и смены правления, но не уничтожая само государство, как США сделали это в Ираке. Шейхи же Рияда и Дохи желали заменить Асада кем-то из суннитского большинства страны, кто обеспечил бы диктатуру, подобную им, с их ваххабитскими убеждениями и настроенным враждебно к Ирану.
К середине 2012-го, пишет Филлипс, оппозиция разделилась на не менее чем 3250 вооруженных групп. Все попытки объединить их провалились, отчасти потому, что местные полевые командиры больше склонялись к грабежу, чем к национальной победе, а внешние игроки отказывались координировать свои политики. Традиционные любители вторжений на Ближний Восток — Британия, Франция и США, оказались, как выражается Филлипс, «заложниками собственной риторики». Филлипс обвиняет США в «значительном пробеле исторического знания в отношении Сирии», и считает «непростительным», нежелание Обамы комментировать рассмотрение планов на случай, если его вера в неминуемую гибель Асада не увенчается успехом. Саудовская Аравия, по мнению Филлипса, переоценила силу мятежников и недооценила силу Асада. И в своих ошибочных оценках она была не одинока. Тем не менее, утверждает Филлипс, Обама противился аргументам тех, кто, подобно Хиллари Клинтон, отстаивал идею военных действий даже рискуя войной с Россией.
Каждый раз, когда Асада прижимают к стене, Россия и Иран вмешиваются и помогают. Когда мятежники отступают, Саудовская Аравия, Катар, Турция отправляют еще оружие и боевиков. Если 20 января Хиллари Клинтон станет верховным главнокомандующим, ее обещание создания бесполетной зоны приведет к прямой конфронтации между российскими и американскими военными самолетами и вовлечет США глубже в войну, которую, как считает Филлипс, Обама мудро избегал. Ей следует прочитать эту книгу в первую очередь.
