Как Россия, так и Китай имеют грандиозные планы, которые будут осуществляться, по крайней мере, частично, в странах Центральной Азии. В новом докладе аналитического центра International Crisis Group под названием «Соперничество на Шелковом пути в Центральной Азии» рассматриваются китайская инициатива «Один пояс, один путь» (ОПОП) и созданный Россией Евразийский экономический союз (ЕАЭС).
Москва и Пекин стремятся позиционировать свои проекты как совместимые, но критики серьезно сомневаются, могут ли такие проекты как относительно замкнутый ЕАЭС и экспансионистский ОПОП на самом деле взаимодействовать и объединиться в чем-либо более существенном, чем риторика лидеров.
Разумеется, Москва и Пекин придерживаются схожих мировоззрений, особенно в отношении Соединенных Штатов. Однако, как отмечают авторы доклада, две упомянутые региональные инициативы имеют разные цели, поскольку каждая из них призвана принести преимущества той стране, которая ее выдвинула.
Китайская инициатива ОПОП, в силу географического положения, не может игнорировать Центральную Азию на пути в Европу, а кроме того, общая граница Центральной Азии с китайской провинцией Синьцзян добавляет к экономической логике соображения безопасности. Инициатива ОПОП, которая в сущности представляет собой не столько конкретный план, сколько гибкое конъюнктурное объединение различных совместимых проектов, тем не менее, подразумевает вливание значительных инвестиций в этот регион, который отчаянно нуждается в развитии инфраструктуры.
Со своей стороны, Евразийский Экономический Союз является «таможенным союзом между бывшими советскими республиками, ориентирующими свою экономику на Москву». Таможенный союз призван содействовать свободной торговле и передвижению в пределах общего пространства, при этом его законодательство устанавливает тарифы на внешний импорт. Наиболее жесткие критики рассматривают ЕАЭС как попытку воскресить Советский Союз, в то время как более внимательные наблюдатели, такие как авторы доклада британского аналитического центра Chatham House, посвященного ЕАЭС, который был опубликован в начале нынешнего года, полагают, что ЕАЭС представляет собой одно из направлений усилий Москвы по «укреплению своего глобального влияния», но при этом Россия «не особенно озабочена тем, чтобы экономический союз работал».
В докладе International Crisis Group говорится, что проект «Один пояс, один путь» «представляет собой де-факто вызов модели экономического развития, продвигаемой западными государствами, которая делает акцент на структурных и политических реформах, а также на технической помощи в таких секторах как образование и здравоохранение, но в основном избегает общественной инфраструктуры».
Особое внимание Запада к системе управления и ее реформированию не встречает энтузиазма в странах Центральной Азии, поскольку это связано с изменением положения коррумпированных структур, которые удерживают на вершине власти местные элиты. Впрочем, все чаще общественность в таких странах как Кыргызстан, обращает внимание на то, кто получает выгодные контракты и каким образом.
Страны Центральной Азии, большинство из которых управляются автократическими или полу-автократическими правительствами, приветствуют инвестиции в инфраструктуру, но опасаются западных лекций о демократии и соблюдении прав человека. Китай же, как отметил обозреватель The Diplomat Шеннон Тьецци, определяя права человека, основное внимание уделяет экономическому благополучию.
International Crisis Group считает продвигаемый Россией Евразийский Экономический Союз продуктом продолжающейся гегемонии Москвы в области политики и экономики в регионе, а также давних личных и институциональных связей. Как и в вышеупомянутом докладе Chatham House, в их докладе ЕАЭС рассматривается как «платформа для реализации великодержавных устремлений Москвы».
И Пекин и Москва не раз делали заявления о том, насколько хорошо сочетаются ОПОП и ЕАЭС. Однако, как пишут аналитики из International Crisis Group, медленные темпы дипломатических усилий в направлении интеграции двух этих структур в чем-то большем, чем просто риторика, «отражают процесс, который привел российских стратегов к заключению, что интересам России больше отвечает поддержка и формирование китайской инициативы, чем сопротивление ее реализации».
Примечательно, что проекты, связанные с инициативой ОПОП, обычно развиваются на двусторонней основе, без какого-либо участия ЕАЭС.
Часть доклада, посвященная роли Запада в Центральной Азии, и его связях с китайским и российским проектами, относительно невелика.
Недавняя аналитическая записка Михаила Романовского из German Marshall Fund посвящена разработке американской политики в центрально-азиатском регионе. В этом документе приводятся данные об интересах США и их роли в Центральной Азии, а также обосновывается необходимость долгосрочной концепции региональной политики США. «Для Вашингтона исключительно важно не уступить эту арену России и Китаю», – пишет он. Самое главное, что рекомендации Романовского на среднесрочную перспективу сосредоточены на «сферах, где возможно достичь существенных изменений, таких как здравоохранение, образование и охрана окружающей среды», а также на разработке стратегии по наиболее острым вопросам, таким как демократия и права человека, совместно с Европейским Союзом, Японией и Южной Кореей. Важно отметить также, что долгосрочная рекомендация аналитика сформулирована следующим образом: «Безопасность не должна быть единственным приоритетом США».
