Преодолев заслоны санкций и экономический спад, российские нефтегазовые компании нацелились на расширение, на этот раз – на Среднем Востоке. Так как новые американские санкции ограничили возможности России по сотрудничеству с ведущими западными игроками, российские нефтегазовые организации переключили своё внимание на Иран, Ирак и, возможно, Сирию. Богатый нефтью, но не обладающий достаточными ресурсами для её обработки Средний Восток привлекателен для России как в политическом отношении, так и в связи с тем, что в регионе штрафы за сотрудничество с российскими компаниями практически не действуют (даже в отношении Ирака с учётом идущей борьбы с ДАИШ).
Самый заметный внешний стимул обращения России к Среднему Востоку – это ужесточение американских санкций. Так как у всех крупных нефтегазовых компаний России хорошие отношения с правительством, санкции могут затронуть любую, даже независимую компании. К примеру, были опасения, что санкции коснутся румынского проекта «Лукойл» Trident (доля компании – 72 процента), который выполняется в сотрудничестве с американской PanAtlanic (18 процентов).
Ещё один внешний фактор – укрепление мировых цен на нефть, благодаря которому в этом году российские компании вновь вышли в плюс (в первом квартале 2017 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года «Татнефть» прибавила 110 процентов, «Лукойл» — 45,5 процента, «Газпром нефть» — 49,1 процента, «Роснефть» — 8,3 процента). Среди крупных российских компаний в 2017 году потерпел убытки лишь «Сургутнефтегаз». Вырученные деньги легко потратить на внутреннем рынке, однако компании охотнее вкладываются в зарубежные активы. Главная тому причина – увеличение роли государства в российском нефтяном секторе. Сейчас 52 процента производства нефти находится в ведении принадлежащих государству компаний («Роснефть/Башнефть», «Газпром нефть»). С учётом принадлежащей региону «Татнефти» эта цифра достигает 56 процентов, и в дальнейшем она лишь увеличится. С 2006 года, когда российский закон «О недрах» причислил к участкам недр федерального значения месторождения с извлекаемыми запасами нефти от 70 миллионов тонн и/или с запасами газа от 50 миллиардов кубических метров, независимым компаниям, в которых государство не имеет доли, доступ к подобным месторождениям запрещён. Более того, правом исследовать богатую ресурсами Арктику обладают лишь «Роснефть» и «Газпром нефть». Любимая политиками «Роснефть» укрепила активы. Как следствие, независимые компании потеряли влияние. Так как старая база «Лукойла» в Западной Сибири пришла в упадок, компании удалось сохранить лишь нишевые проекты наподобие разработки месторождений Каспийского бассейна, нефтяной потенциал которого ниже по сравнению с газовым потенциалом. После нескольких попыток расширить влияние за границей в 2000-ых годах «Сургутнефтегаз» едва смог выйти за пределы Ханты-Мансийского автономного округа.
Если все доходные места в России заняты принадлежащим государству компаниям, почему бы не найти месторождения за границей? Этот вопрос особенно актуален для компании «Лукойл», которая несмотря на спад производства в прошлом году осталась вторым по величине производителем нефти в России. Ресурсы Западной Сибири иссекают, перспективные разработки для «Лукойла» оказались недоступны (это частная компания), и руководство решило начать добычу нефти в иранских месторождениях Мансури и Аб-Теймур. Сейчас в «Лукойл» ждут, когда иранские власти перейдут на IPC-контракты, что избавит от юридических рисков.
Иран – не единственная страна Среднего Востока, где появятся российские компании. «Роснефть» и «Газпром нефть» разрабатывают 8 блоков в Иракском Курдистане. Ранее своими предварительными платежами в рамках долгосрочной сделки по поставке они спасли от разорения региональное правительство Курдистана. Судя по всему, российские компании также налаживают связь с Ираком. «Лукойл» разрабатывает иракское месторождение Западная Курна в 14 миллиардов баррелей и намерен осуществить новые проекты вблизи города Насирия, но переговоры пока ни к чему не привели. Тем не менее, «Роснефть» начала бурение поисковой скважины в регионе Западная пустыня, а «Газпром нефть» нарастила объёмы добычи на месторождении Бадра в 3 миллиарда баррелей, и «Лукойл» вновь может вернуться за стол переговоров. В феврале 2017 года компания «Лукойл» завершила бурение разведочной скважины Эриду-2, расположенной рядом с городом Насирия, и подтвердила наличие крупного месторождения углеводородного сырья.
Гражданская война в Сирии остаётся значительным фактором, влияющим на позиции России, Ирака и Ирана. Москва закрепилась на Ближнем Востоке, организовав военное сотрудничество с Багдадом и Ираном, к которому относится поставка военного оборудования и вооружений. Ожидается, что если гражданская война в Сирии завершится, а нынешнее сирийское правительство останется у власти, российские компании (возможно, к ним присоединится и «Татнефть», так как у неё были активы в Сирии ещё до войны) примут участие в восстановлении сирийского нефтегазового сектора. Резервы Сирии – 2,5 миллиарда баррелей нефти и 241 миллиард кубических метров газа – могут показаться скромными по сравнению с запасами Ирака или Ирана, но они играют важную роль в энергетическом секторе Среднего Востока.
