Новая «нефтяная» геополитика России

С момента заключения в 1928 году соглашение между британскими, французскими и американскими нефтяными гигантами, получившее название «соглашение красной линии», о разделе нефтяных богатств Ближнего Востока после завершения Первой мировой войны, а точнее говоря, о контроле над мировым рынком нефти, превратилось в «красную линию» современной геополитики.

В советские времена экспорт российской нефти был в основном направлен на максимизацию доходов в твердой валюте, то есть долларах, на любом доступном рынке. Сегодня, в условиях нелепого и смехотворного режима санкций, введенного Соединенными Штатами и Европейским Союзом, а также развязанных Вашингтоном войн на Ближнем Востоке, Россия создает новое стратегическое пространство для своей нефтяной геополитики.

В СМИ было очень много публикаций о том, как Россия в эпоху Путина использовала свое доминирующее положение в качестве поставщика природного газа как важный инструмент геополитической дипломатии. Газопроводы «Северный поток» и «Северный поток-2», ведущие из России по дну Балтийского моря прямо в Германию, минуя политические минные поля НАТО, Украину и Польшу, принесут очевидную и немалую выгоду отраслевому лобби в Евросоюзе. Особенно это касается Германии, которая крайне негативно относится к новым безумным русофобским провокациям Вашингтона. Аналогичным образом, газопровод «Турецкий поток, который гарантирует Юго-Восточной Европе надежные поставки российского природного газа для промышленных нужд и отопления, не зависящие от Украины, является позитивным фактором, как для балканских стран, так и для России. В настоящее время в стратегии российских государственных нефтяных гигантов появляется новый элемент, и это, вероятно, приведет к формированию новой «нефтяной геополитики», основанной на использовании российской нефти и нефтяных компаний.

Куклы-матрёшки — Катар и «Роснефть»

Президент России Владимир Путин 7 декабря прошлого года объявил о том, что российское государство продало 19,5 процентов акций «Роснефти» совместному предприятию, в состав которого вошли швейцарский консорциум Glencore и Суверенный фонд Катара, за 10,2 миллиарда долларов. Россия сохранила за собой контроль над 60 процентами компании. Окончательные параметры сделки были покрыты тайной, точнее говоря, спрятаны в некое подобие знаменитой русской куклы-матрешки, открывая которую можно увидеть меньшую куклу, за которой кроется еще меньшая, и так далее. Речь идет о «гнездовой» структуре офшорных сланцевых компаний в сделке между «Роснефтью» и структурой Glencore/Катар.

Каковы бы ни были детали декабрьской сделки, которая предоставила российскому Министерству финансов столь остро необходимые ему средства в условиях бюджетного дефицита, вызванного резким обвалом мировых цен на нефть, около десяти месяцев спустя Россия и Роснефть провели переговоры с Катаром, компанией Glencore и китайской энергетической компанией CEFC о приобретении последней 14 процентов из 19,5-процентного пакета акций «Роснефти».

Катар явно реагирует на экономические санкции, организованные Саудовской Аравией и вызванный ими отток капиталов из своей экономики, продавая большую часть своей доли в «Роснефти». Однако, самым важным аспектом этой сделки является то, что «Роснефть» впервые совершает сделку с крупной нефтяной компанией из Китая. CEFC – частная шанхайская компания с ежегодным доходом 34 миллиарда долларов, а также ее дочерние компании, участвуют в нефтегазовых контрактах на общую сумму более 50 миллиардов долларов с компаниями на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Синергия сделки между «Роснефтью» и CEFC, направленной реализацию гигантской евразийской инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП), является просто очевидной.

Аналитик компании Wood Mackenzie Кристиан Бермель прокомментировал ее значение следующим образом: «Эта сделка активизирует энергетические связи между Россией и Китаем. Прямой пакет акций «Роснефти» сделает CEFC China основным драйвером отношений «Роснефти» с Китаем, позволив ей опередить такие компании как CNPC, Sinopec и Beijing Gas».

Заключив эту сделку, российская и китайская государственные нефтяные компании будут сотрудничать в геолого-разведочных работах и разработке нефтяных месторождений по всему миру, что является важным шагом в укреплении двусторонних отношений. Это сближение между Россией и Китаем стало прямым следствием глупости Вашингтона в последние годы — сначала с системами противоракетной обороны (ПРО) в Польше и затем по всему Евросоюзу, направленными на Россию, а затем с государственным переворотом на Украине в 2014 году, инспирированным ЦРУ и Госдепартаментом США, который был совершен с явным намерением вбить клин между Россией и Евросоюзом и обошелся, согласно докладу ООН, приблизительно в 100 миллиардов долларов за период с 2014 года.

Как и большинство проектов Пентагона и вашингтонских неоконсерваторов, украинский переворот привел к эффекту бумеранга и подтолкнул Россию к развороту на восток, к сотрудничеству с Китаем и всей Евразией. Теперь, когда российская «Роснефть», крупнейшая в мире нефтяная компания, акции которой свободно обращаются на открытом рынке ценных бумаг, вступила в стратегическое партнерство с огромной китайской компанией CEFC Energy, потенциал российской, как и китайской, энергетической геополитики обогатился новым важным элементом.

Сотрудничество между Россией и Турцией в Иране

Еще одним важным геополитическим событием стало заключение трехстороннего соглашения между российской государственной нефтяной компанией «Зарубежнефть», турецкой энергетической группой Unit International Ltd. и иранской Ghadir Investment Company, о котором было объявлено в августе нынешнего года. В рамках этого соглашения будут проводиться работы по бурению скважин в Иране, общий объем которых составляет, согласно сообщениям СМИ, около 7 миллиардов долларов. Эти три компании будут финансировать и осуществлять энергетические проекты, включая разработку огромных неосвоенных нефтяных запасов Ирана.

В начале нынешнего года Unit International подписала соглашение с южнокорейской инжиниринговой компанией о строительстве в Иране пяти электростанций, работающих на природном газе, на общую сумму 4,2 миллиарда долларов. Их общая мощность составит 5 тысяч мегаватт, что делает их крупнейшими частными электростанциями в стране. Кроме того, Иран является вторым по величине поставщиком газа в Турцию после России. Совершенно очевидно, что по крайней мере здесь антагонизм между суннитами и шиитами был отодвинут на второй план ради прагматичного стратегического сотрудничества в энергетической сфере, и позитивное значение этого сотрудничества нельзя недооценивать. Религиозные войны никогда не приводят к чему-то хорошему, как мы можем сегодня убедиться.

Совместное предприятие с российской государственной нефтяной компанией появилось в Турции одновременно с объявлением о завершении сделки по приобретению российской зенитно-ракетной системы С-400 Triumf, которая считается самой передовой в мире, несмотря на вопли протеста из Вашингтона.

«Зарубежнефть» – российская государственная нефтяная компания, специализирующаяся на бурении нефтяных скважин за пределами России. В настоящее время они работают во Вьетнаме, на Кубе, в Сербии, Иордании и других странах. Геополитический аспект этих проектов, вкупе с новым российско-турецким соглашением о разработке газовых месторождений в Иране, начинает трансформироваться в геополитическую стратегию. Сотрудничество в области развития энергетики способствует тесному сплетению ключевых экономических связей вокруг России.

Если все эти события рассмотреть, наложив их на карту Евразии, становится ясно, что новые геополитические отношения, которые можно было бы назвать экономическим силовым полем, сближают Турцию, как и Китай, с Россией и Ираном.

В свою очередь, Катар, номинально суннитская страна, которая «снискала» враждебность принца и будущего короля Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана, обязана этим конфликтом не столько поддержке «братьев-мусульман», сколько укреплению связей с Москвой и с шиитским Ираном, а также Китаем. Катар вел тайные переговоры с Ираном о совместной переработке их общего месторождения природного газа в Персидском заливе.

Ранее Катар вместе с Саудовской Аравией и Турцией финансировали войну против Башара аль-Асада за его отказ от прокладки катарского газопровода в Европу через территорию Сирии. Вместо этого Асад присоединился к Ираку и Ирану в альтернативном проекте газопровода из Ирана в Европу, после чего и началась шестилетняя террористическая война против Башара аль-Асада.

В какой-то момент после решения России об оказании помощи Асаду в конце 2015 года, Катар совершил прагматичный разворот, который вызвал возмущение Пентагона и принца Салмана, приняв новое решение в соответствии с принципом «если не можешь победить кого-то, присоединяйся к нему». Катар начал секретные переговоры с Ираном по сирийской проблеме, а также о строительстве совместного катарско-иранского трубопровода, который способствовал бы развитию месторождения природного газа в Персидском заливе, которое принадлежит обеим странам – Северное/Южный Парс. Согласно данным Международного энергетического агентства, это крупнейшее в мире месторождение природного газа. Борьба за контроль над Катаром в определенном смысле является борьбой за господство над мировыми рынками природного газа, сегодня почти столь же значимыми в экономическом плане, как и нефть, для будущего мировой экономики.

В ответ на инспирированные Трампом и его зятем Кушнером экономические санкции Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов против Катара в июне, Катар активизировал свои отношения с Ираном, Россией и Китаем, отказавшись выполнить нереальные требования Эр-Рияда. Китайский государственный банк в Дохе провел транзакции в юанях на сумму, эквивалентную 86 миллиардам долларов с момента открытия в Катаре своего филиала в 2015 году. Кроме того, Катар подписал с Китаем и другие важные соглашения, стимулирующие дальнейшее экономическое сотрудничество.

Затем, 23 августа Катар объявил, что восстанавливает полномасштабные дипломатические отношения с Ираном. Это совсем не то, что хотели бы видеть друзья Джареда Кушнера в Вашингтоне и Тель-Авиве. С момента введения санкций Саудовской Аравии с целью изолировать Катар, Иран предоставил Катару возможность морских перевозок свежих продуктов, а также позволил катарским самолетам пересекать свое воздушное пространство.

Более того, отношения Катара с Россией продолжают развиваться. Катар, Иран и Россия являются основными лоббистами создания так называемого «газового ОПЕК», против чего активно выступают Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты и Соединенные Штаты.

Следует добавить к этому меняющемуся силовому полю в Персидском заливе и тот факт, что турецкое правительство Эрдогана, в прошлом верный союзник Саудовской Аравии, осудило действия Эр-Рияда против Катара. Турция отправила после июня продовольственные товары для предотвращения дефицита в Катаре из-за введенного эмбарго и провела через парламент законодательный акт о развертывании своих войск на территории Катара.

Новая геометрия

Россия, Китай, Турция, Иран, Катар укрепляют и углубляют мирные экономические связи. Катар и Турция благодаря этому вышли из непродуманной войны против президента Сирии Башара аль-Асада, инспирированной Соединенными Штатами. Сегодня эти страны развивают долгосрочное энергетическое сотрудничество и укрепляют связи в военной сфере. В основе всех этих процессов лежит новая «нефтяная» геополитика России.

Ответ на это со стороны тонущего «Титаника», которым являются Соединенные Штаты Америки, его военного лобби и банкиров с Уолл-стрит,  фактически управляющих политикой Вашингтона через свою сеть аналитических центров, является просто инфантильным: война, дестабилизация, цветные революции, санкции как форма экономической войны, клевета и ложь. Все это довольно глупо, и, в конце концов, просто скучно.