Резкий геоэкономический сдвиг был отмечен в январе в чилийской столице Сантьяго, в ходе второго заседания на министерском уровне с участием Китая и Сообщества государств Латинской Америки и Карибского бассейна, объединяющего 33 страны региона.
Министр иностранных дел Китая Ван И провозгласил, обращаясь к аудитории, что вторая по величине экономика мира и Латинская Америка должны объединить усилия для поддержки свободной торговли. Речь шла о «противостоянии протекционизму» и «борьбе за открытость мировой экономики».
После приглашения стран Латинской Америки и Карибского бассейна к участию в крупной выставке в Китае, которая состоится в ноябре, Ван И привел решающий аргумент: Латинская Америка должна сыграть «значимую» роль в реализации масштабной инфраструктурной инициативы Китая, известной как «Один пояс, один путь». Китайские СМИ широко комментировали это предложение сотрудничества.
Латиноамериканская часть проекта «Один пояс, один путь» может оказаться не столь амбициозной, как евразийская программа. Тем не менее, теперь становится ясно, что Пекин стремится распространить свои инфраструктурные планы по всему региону, включая страны Карибского бассейна, а это означает, что можно ожидать заключения целого ряда важных сделок.
Стратегическая цель Пекина состоит в том, чтобы построить систему современных коммуникаций по всему континенту, сходящихся на тихоокеанском побережье и переходящих в морские маршруты поставок, ведущие к побережью Китая. Эту инициативу вполне можно назвать Тихоокеанским морским Шелковым путем.
В прошлом году китайские банки и организации вложили в Латинскую Америку 23 миллиарда долларов, что стало самым большим скачком инвестиций с 2010 года. Важно отметить, что эти инвестиции в основном носят долгосрочный характер.
Как и ожидалось, крупнейшим получателем китайских инвестиций стала Бразилия, член группы БРИКС. За последние 10 лет общий объем капиталовложений составил 46,1 миллиарда долларов. Кроме того, еще 10 миллиардов были истрачены на поглощения бразильских компаний. Помимо Бразилии и Китая в блок БРИКС входят также Россия, Индия и Южная Африка.
Маркос Тройхо, содиректор исследовательского центра BRICLab при Колумбийском университете, привел статистические данные. До середины 2010 года Бразилия была очень дорогой. Однако, затем издержки внезапно резко сократились из-за падения обменного курса и обесценивания компаний.
Крупные бразильские промышленные группы серьезно пострадали от необычайно масштабного и сложного коррупционного расследования, получившего известность под названием «Операция «автомойка». Инфраструктурная индустрия в значительной степени полагалась на государственные средства, которые внезапно иссякли, и наступил период дикой приватизации, из которой китайские, американские и европейские компании извлекли немалую выгоду.
Китай уже сегодня является ведущим торговым партнером Бразилии, Аргентины Чили и Перу. Можно с уверенностью утверждать, что остальные страны Латинской Америки ожидает такая же перспектива. И это объясняется не только тенденцией роста китайского импорта сырьевых товаров, таких как железная руда, соя и кукуруза, но также наращиванием объемов кредитования со стороны Азиатского банка инфраструктурных инвестиций.
Генеральный план Китая в отношении торговли и инвестиций в Южной Америке является, в свою очередь, элементом более общей платформы, под рабочим названием «1+3+6», о которой впервые президент Китая Си Цзиньпин рассказал в июле 2014 года на саммите в Бразилиа.
Цифра «1» относится непосредственно к плану сотрудничества на 2015-2020 годы, в котором обозначены конкретные проекты. Пекин намерен к концу этого периода довести объем прямых инвестиций до 250 миллиардов долларов, а товарооборот двусторонней торговли – до 500 миллиардов в год.
Цифрой «3» обозначены ключевые области сотрудничества – торговля, инвестиции и финансы, а «6» выделяет приоритеты, такие как энергетика и ресурсы, инфраструктура, сельское хозяйство, производство, научно-технические инновации и информационные технологии.
Все три ведущих латиноамериканских державы, Бразилия, Аргентина и Мексика, входящие в состав большой двадцатки G20, вовлечены в процесс масштабной инфраструктурной революции, которая вписывается в план Пекина.
Конечно, на этом пути будут серьезные промахи, такие как 50-миллиардный Великий трансокеанский канал в Никарагуа, который теперь соперничает с всплеском активности отношений между Панамой и Китаем после разрыва ее отношений с Тайванем. Трансконтинентальная железнодорожная магистраль «Атлантика — Тихий океан» между Бразилией и Перу также остается отдаленной перспективой.
Однако, министр иностранных дел Ван И приложил максимум усилий, чтобы объяснить, какие преимущества предлагаемая программа латиноамериканского «Шелкового пути» принесет этому региону. «Необходимо понять, что речь абсолютно не идет о какой-то геополитической конкуренции, – сказал он. Предлагаемый план воплощает принцип достижения взаимного роста за счет координации усилий и сотрудничества. Это не имеет ничего общего с конкуренцией по принципу «кто кого».
В конце концов, геополитические победы Китая явно приведут к подрыву позиций администрации Трампа, которая обратила свое внимание на этот свой «задний двор», не имея наготове никаких инициатив или предложений. Государственный секретарь Рекс Тиллерсон решил отправиться в турне буквально через несколько дней после саммита Китай — Латинская Америка в Сантьяго, с короткими остановками в Мексике, Аргентине, Перу, Колумбии и на Ямайке.
Он подчеркнул, что доктрина Монро является краеугольным камнем политики США в этом регионе. «Очевидно, что она привела к успеху, поскольку… то, что всех нас (страны Западного полушария) связывает – это общие демократические ценности.
Затем Тиллерсон набросился с нападками на Китай, заявив, что Латинская Америка «не нуждается в новых имперских державах». Китайская англоязычная газета The Global Times подчеркнула, что Тиллерсон «продемонстрировал презрение» к «конструктивному подходу» Китая. «Китай не имеет военных баз в этом регионе и не направляет своих войск в какую-либо из латиноамериканских стран», – говорится в сообщении.
Наиболее жесткой критике Тиллерсон подверг Венесуэлу. Он предложил введение санкций, направленных против «режима», но не против «народа Венесуэлы» и заявил, что президент Николас Мадуро может быть свергнут в результате военного переворота, несмотря на то, что Вашингтон не прилагал никаких усилий к смене режима в стране.
Как бы то ни было, многие наблюдатели испытывают сомнения насчет того, появится ли вообще президент Дональд Трамп на следующем саммите стран Америки, который состоится в Перу в апреле. Разительный контраст с китайским президентом Си Цзиньпином, который участвовал в этом мероприятии уже трижды за период с 2012 года.
В последнее время опубликовано множество научных работ, показывающих, как Бразилия и Аргентина переориентировали свою внешнюю политику с «про-южных» позиций в направлении про-штатовской неолиберальной концепции. И тем не менее, Китай продолжает продвигаться вперед, как геоэкономически, так и геополитически.
Судя по всему, эта тенденция является устойчивой. Вашингтону придется приложить немалые усилия и вести более сложную и утонченную игру, если он намерен экономически конкурировать с Китаем. Это был бы идеальный сценарий в сфере торговли и инвестиций, который принес бы Латинской Америке максимальные выгоды.
Общественное мнение континента, похоже, уже сформировалось. Опросы института Гэллапа показывают, что по всей Латинской Америке одобрение внешней политики Соединенных Штатов Америки рухнуло с 46 процентов в 2016 году до 24 процентов в прошлом году. Что касается авторитета нынешнего президента Трампа, он находится на неприлично низком уровне – около 16 процентов.
Резкий контраст составляет доверие к китайскому президенту Си Цзиньпину. Благодаря инвестициям в рамках инициативы «Один пояс, один путь», его авторитет существенно возрос.
