По крайней мере со времён украинской «оранжевой революции» 2004 года Российская Федерация планировала противостоять «цветным» революциям, которые представляли собой череду восстаний, направленных на свержение диктаторов, удерживающих власть и после окончания холодной войны. Подобные события развернулись в Югославии (2000 год), Грузии (2003 год, «революция роз»), Украине (2004 год, «оранжевая революция») и Киргизии (2005 год, «тюльпановая революция»).
С тех пор этот термин несколько утратил популярность на Западе, но Россию он по-прежнему беспокоит, даже в 2019 году. Так, небезызвестная статья начальника Генштаба России Валерия Герасимова была посвящена тому, как Запад якобы производит «цветные революции» на примере «арабской весны» 2011 года. Что ж, это повышенное внимание вполне объяснимо, учитывая, что все четыре из перечисленных случаев привели к падению правительств, ориентированных на Россию.
С 2005 года смены режима в полудемократических и недемократических государствах, проводивших пророссийскую политику, уже не получали ярлык «цветной революции», хотя апрельское восстание 2010 года в Киргизии, протесты Евромайдана 2014 года на Украине и прошлогодние волнения в Армении вполне могут рассматриваться как «идейные преемники» первоначальной волны. В течение десяти лет, прошедших между «оранжевой революцией» и Евромайданом на Украине, западные комментаторы не раз заявляли о том, что Путин внимательно изучает развитие событий в 2004 году и составляет планы того, как не допустить их повторение в будущем.
Представляется, что Россия действительно намеревалась противостоять «цветным революциям», причём речь идёт не только о военных решениях. Так, с тех пор, как в результате ереванских протестов 2018 года было свергнуто правительство Сержа Саргсяна, нового премьер-министра Армении Никола Пашиняна часто приглашали в Москву, стремясь убедиться, что он не выйдет из Организации Договора о коллективной безопасности и Евразийского экономического союза.
Тем не менее, эти новые контрмеры, похоже, не приносят успеха. На сегодняшний день Украина связана с Западом теснее, чем когда-либо ранее, несмотря на дипломатическое, военное и экономическое давление России. Российским СМИ армейской тематики остаётся только беспомощно наблюдать за тем, как Армения и даже последовательно союзная Беларусь стремятся наладить политические и военные отношениям с Западом, Китаем и другими силами. А теперь и Соединённые Штаты играют прямо на руку российским пропагандистам: правительство США активно пытается свергнуть режим российского партнёра – президента Венесуэлы Николаса Мадуро – и Россия ничего не может с этим поделать.
Хотя Соединённые Штаты обрушились с критикой на отправку Россией двух стратегических бомбардировщиков в Венесуэлу в декабре 2018 года и Запад чрезвычайно раздувает возможность возвращения российских баз в Латинскую Америку, у Москвы нет таких планов. Кроме того, стратегические бомбардировщики не могут подавить массовое восстание. Некоторые российские СМИ утверждают, что ракетные комплексы С-300В в Венесуэле позволяют Москве выиграть дополнительное время, чтобы решить, как спасти Каракас от американского вмешательства. Правда, трудно представить, чем Москва может помочь Мадуро снова обрести твёрдую почву под ногами.
Россия последовательно поддерживает власть Мадуро, но ей не хватает экономической мощи, чтобы вернуть Венесуэлу к финансовой стабильности, несмотря на несколько попыток, предпринятых в течение 2018 года. Российские блоггеры, рассуждающие на тему того, как Мадуро может принудительно поддерживать порядок в стране, смогли указать только на построенные в Китае военные и полицейские машины в качестве орудия контроля толпы. Между тем, в ходе нынешнего кризиса Китай высказывал свою поддержку Мадуро с гораздо меньшим энтузиазмом, чем Россия. Пекин просто продолжил признавать законность власти Мадуро и призвал к невмешательству в дела Венесуэлы. При этом Поднебесная не стала осуждать политику правительства США и называть происходящее сменой режима, как это сделала Россия.
Слабый голос российских дипломатических заявлений затонул в сплошной информационной какофонии, поступающей из официальных и неофициальных российских каналов. Вооружённые силы страны продолжают восстанавливать свою мощь, но они по-прежнему заняты борьбой в Сирии и наращиванием военной инфраструктуры вдоль украинской границы. Стратегические бомбардировщики, которые прибыли в Венесуэлу, представляют собой один из немногих видов российской военной техники, которые могут достичь Южной Америки. Российский флот, вероятно, мог бы разместить пару боеспособных кораблей, по крайней мере, в Атлантическом океане, но при этом значительная часть его развёртываемых морских сил попала бы под угрозу уничтожения Соединёнными Штатами, пожелай администрация Трампа пойти на обострение ситуации.
Если говорить о конкретных мерах, то Россия и Китай отрабатывали «антитеррористические» военные и полувоенные инструменты, чтобы иметь возможность останавливать «цветные революции». Однако даже эти меры ставятся под сомнение российскими военными аналитиками, высказывающими опасения по поводу того, что Запад может использовать тактику «гибридной войны», чтобы отрезать российские арктические порты от контроля Москвы.
И всё же стоит отметить, что российская экономика может пробуксовывать, но она вряд ли рухнет, как это произошло в Венесуэле. Таким образом, маловероятно, что цветная революция является неизбежным исходом для самой России. Даже если бы это произошло, Вооружённым силам и Национальной гвардии страны, похоже, есть чем ответить.
Тем не менее, предотвращение краха дружественных режимов остаётся чрезвычайно трудной проблемой для России, особенно если это происходит в странах, столь отдалённых от Москвы (и близких к США), как Венесуэла. Сирийская модель (то есть крупномасштабное военное вмешательство), вероятно, остаётся единственным жизнеспособным вариантом поддержки, который Россия может предложить своим союзникам и друзьям. К сожалению для Москвы, серьёзные военные задачи являются дорогостоящими и сложными мероприятиями, особенно когда действовать нужно быстро или одновременно проводить несколько операций.
