Если мы что-нибудь вообще знаем о пост-коронавирусном мире, так это то, что он будет «другим» и что три страны – Соединенные Штаты, Китай и Россия – будут играть определяющую роль, хорошо ли это или плохо.
Америка, Китай и Россия – не только самые мощные державы в стратегическом, военном, и, в двух случаях из трех, экономическом отношении. Их объединяет еще и то, что лидеры этих стран думают и действуют в направлении «установления новых правил». Каждый из них фактически будет иметь право вето в отношении любых глобальных планов двух других. Каковы главные препятствия, которые могут сорвать сотрудничество между Вашингтоном, Пекином и Москвой по восстановлению мировой экономики после пандемии? Ответ очевиден: растущее взаимное недоверие и усиление идеологических противоречий между правящей элитой, экспертным сообществом и лидерами общественного мнения трех стран. Может ли что-нибудь заставит их объединить усилия в рамках общей «пост-коронавирусной» программы? Вероятно, только их глобальное лидерство, а также призрак полного и всеобщего экономического краха.
Если Соединенные Штаты сегодня, безусловно, управляются самым капризным и непредсказуемым руководством, то Китай является самой непрозрачной из великих держав, а Россия – наиболее нестабильной из-за нерешенной проблемы преемственности президента Владимира Путина.
С другой стороны, США располагают самыми мощными в мире экономическими ресурсами и инновационным классом (в том числе и научными силами для решения проблемы коронавируса), в то время как Китай создал наиболее последовательный и сплоченный механизм государственной власти (внутри страны и на международном уровне), а Россию отличает искусная дипломатия и значительный потенциал «мобилизации» сил.
В идеологическом отношении, антикитайская позиция США, которая уже была довольно сильна в момент прихода к власти президента Дональда Трампа, по мере обострения чрезвычайной ситуации в связи с пандемией коронавируса лишь многократно усилилась. Американские призывы к «расплате» с Китаем, или к жесткому разъединению», будут лишь нарастать, когда осядет пыль.
В свою очередь, в Китае недоверие к администрации Трампа находится на самом высоком уровне за все время, а ощущение национальной жизнеспособности и устойчивости, вызванное успешными общенациональными усилиями по борьбе с пандемией, со временем будет лишь нарастать.
Разворот России в сторону Китая будет в ближайшее время усиливаться чрезвычайной ситуацией, но он все же имеет свои ограничения, поскольку в духовном отношении Россия была и остается европейской страной. Кроме того, в среднесрочной перспективе на двусторонние отношения между Москвой и Пекином будет оказывать растущее негативное влияние асимметрия фундаментальных экономических возможностей, в большинстве случаев не в пользу Москвы.
Тем не менее, случались в истории и более странные события, чем встреча Трампа (или его преемника-демократа), Си Цзиньпина и Путина где-нибудь, скажем, в Сингапуре или Австралии. Нельзя полностью исключить, что перед лицом беспрецедентной угрозы они все же сядут за общий стол переговоров, чтобы решить некоторые насущные проблемы «пост-коронавирусного» мира, или, что еще лучше, чтобы объединить усилия в стратегическом «реформировании», «обновлении» или «переформатировании» международных институтов и всего мирового порядка.
Ведь Франклин Рузвельт, Уинстон Черчилль и Иосиф Сталин также относились друг к другу с большим недоверием, не говоря уж об их командах, управленческих аппаратах и обществах трех стран. То же можно сказать о Ричарде Никсоне и Мао Цзэдуне. Если нужен более свежий пример – Трамп и северокорейский лидер Ким Чен Ын.
Что же должны были бы обсуждать лидеры трех мировых держав на такой встрече? Прежде всего, воссоздание международной системы здравоохранения и управления чрезвычайными ситуациями, которая гарантировала бы, что следующая международная пандемия, даже если допустить, что она неизбежна, будет встречена максимальной прозрачностью информации, достаточной степенью мобилизации микробиологической науки, фармацевтической промышленности, а также медицинских и логистических ресурсов.
Параллельно они должны были бы разработать архитектуру беспрецедентного в истории международного экономического соглашения, включающего сотрудничество в рамках крупных совместных проектов и предприятий, как государственных, так и частных, с целью восстановления разрушенной экономики по всему миру.
Необходимо создать совершенно новые институты, регулирующие киберпространство (то есть договориться о балансе между свободой слова и национальным контролем над интернет-инфраструктурой), миграционные проблемы, сотрудничество в космосе, энергетику и развитие возобновляемых источников энергии. Кроме того, неизбежно потребуется раздел сфер влияния на таких территориях как Арктика, и в странах, расположенных на периферии бывшего Советского Союза в Европе и Азии.
Еще одной проблемой является то, что на Ближнем Востоке, как и в Восточной Азии, отсутствует ядро региональной безопасности. Множество недееспособных или ослабленных государств Восточной Европы (Украина и Беларусь), Центральной Азии (Кыргызстан), Южной и Юго-Восточной Азии (Индонезия и Филиппины), а также Африки, Латинской Америки и Карибского бассейна будут остро нуждаться в экономической и административной помощи для восстановления стабильности и для предотвращения дестабилизации в более крупных государствах и системах.
Пусть этот пересмотренный пост-пандемический мировой порядок будет по-прежнему называться «либеральным международным порядком», или, еще лучше «либеральным международным порядком 2». Ведь несмотря на свое несовершенство, неравенство и очевидные изъяны, этот международный порядок до наступления пандемии оставался наиболее мирным, продуктивным и организованным порядком в истории человечества. Именно он связал между собой все страны посредством телекоммуникаций, транспорта, торговли и образования, а также вытащил миллиарды людей, прежде всего в Азии, из нищеты в более благополучную жизнь.
Эти стабилизирующие мир достижения Организации Объединенных Наций, Европейского Союза и АСЕАН должны быть сохранены и приумножены.
Продолжение эскалации конфликтов в Северо-Восточной Азии, на постсоветском пространстве и на Ближнем Востоке способно еще больше разделить мир, разорвать его на части. Три великие державы должны проявить мудрость и урегулировать один или несколько из этих конфликтов, чтобы проложить путь к еще более значительным достижениям в пост-коронавирусном мире.
И, наконец, пусть этот пересмотренный мировой порядок выиграет от более значительного вклада Азии и Африки – это было бы только к лучшему. Но хотелось бы также, чтобы в нем было больше уважения к личности, понимания опасностей, исходящих от человеческих ошибок, и осознания хрупкости достижений цивилизации.
