Мне позвонила родственница, которая настоятельно советовала вернуться домой, в Россию, на время пандемии. Я – американская гражданка и не была в России более десяти лет, но ее аргументация состояла в том, что если я заболею, и мне потребуется искусственная вентиляция легких, я могу получить ее в последнюю очередь, поскольку являюсь иммигранткой. Есть ли логика в ее рассуждениях? Вероятно, нет. Однако, такова была ее естественная реакция на возникшую неопределенность.
Во времена опасности и потрясений люди стремятся держаться ближе к своим сородичам. Поступая таким образом, они рассчитывают на то, что именно от своих смогут получить помощь в случае необходимости, и сами охотнее готовы поделиться скудными ресурсами с членами семьи, общины, в крайнем случае – с соотечественниками. Как показали многочисленные научные исследования, этот механизм работает практически всегда. А действует ли он сейчас, во время пандемии коронавируса? К сожалению, похоже, именно так и происходит.
Схожая ситуация наблюдается у людей, которые в состоянии помочь борьбе с распространением вируса, например, состоятельных бизнесменов. Когда началась пандемия, один из богатейших людей России, Алишер Усманов, пожертвовал деньги своему родному Узбекистану, чтобы помочь оборудовать больницы всем необходимым для борьбы с коронавирусом. Он даже на время покинул Россию и решил провести карантин в Ташкенте. Лишь после того, как об этом стало известно средствам массовой информации, он объявил о намерении сделать пожертвования на борьбу с эпидемией в России. Тем не менее, было очевидно, что сердцем он со своим народом. Что-то подобное произошло и с Годом Нисановым, крупным российским бизнесменом азербайджанского происхождения.
В последнее время регионы с плотным проживанием этнических меньшинств также вели себя более сплоченно и зачастую реагировали на кризис быстрее и эффективнее, чем многонациональные регионы с преобладающим этническим большинством. Исходя из того, что они не могут рассчитывать на первоочередную помощь от своих правительств, эти меньшинства брали дело в собственные руки.
Так, в Ираке, пока федеральное правительство в Багдаде продолжало обсуждать все плюсы и минусы введения общенациональных карантинных мер, Курдистан уже ввел тотальную изоляцию, организовав патрулирование и блокирование улиц, а также закрыл все предприятия и аэропорты. Благодаря этим мерам, как сообщается, им удалось обеспечить намного более низкий уровень заболеваемости и смертности. Богатые люди в автономном регионе также пожертвовали деньги правительству для оказания помощи тем, кто больше других пострадал от ограничений. И хотя многие курды поначалу критиковали действия своего правительства, теперь они понимают, что региональные власти были правы, и благодарны им за спасенные жизни.
Центральные правительства некоторых стран, по вполне понятным причинам, недовольны таким развитием событий, чувствуя угрозу, связанную с быстрым ростом активности и независимости этнических меньшинств в отдельных регионах. Например, когда власти Чеченской республики, российского региона с давней историей сепаратистского движения, решили прекратить все транспортное сообщение и запретили въезд на свою территорию из других регионов страны, это привело к конфликту с Москвой. Премьер России Михаил Мишустин выразил недовольство тем, что местные лидеры превышают свои полномочия, закрывая границы. По его словам, такое решение могло быть принято только в Москве.
Печально, что президенту Чечни Рамзану Кадырову пришлось публично отстаивать свой выбор, объясняя, что его действия были направлены исключительно на «защиту одного из регионов России… и российских граждан, проживающих в республике». Эта демонстративная «клятва в верности» федеральному правительству была призвана спасти его от неприятностей, хотя по идее он не должен был беспокоиться по этому поводу, защищая республику, за которую несет ответственность.
Однако, на самом деле, в кризисных условиях, подобных нынешней пандемии, скорее центральные правительства должны проявлять особую осторожность, когда пытаются контролировать самоуправление этнических меньшинств. Как они могли запретить карантинные меры на местном уровне? Поступив таким образом, в конечном итоге они могли столкнуться с обвинением в смерти огромного количества людей, а это крайне опасное событие для центральных правительств в нестабильных регионах.
Итак, как же будет выглядеть карта мира после завершения пандемии? Если полиэтнические страны не будут учитывать интересы этнических меньшинств, эта пандемия может спровоцировать возобновление движений за независимость и даже вооруженные конфликты.
