С появлением новой арктической стратегии ВВС США, в которой основное внимание уделяется геостратегическому соперничеству с Россией и Китаем, пришло время задаться вопросом: насколько активно Россия и Китай сотрудничают в освоении освобождающейся ото льдов Арктики? Как это влияет на интересы США в регионе — от возможности проецирования силы до обеспечения свободы судоходства и развития отношений с ключевыми северными союзниками? У экспертов по Арктике вызвали удивление два недавних события, которые дают американским политикам определенные надежды.
Первое — это раскрытие в середине июня информации об уголовном деле против президента Арктической академии РФ, который обвиняется в работе на китайскую разведку. Еще не успели улечься шпионские страсти, как российский спецпредставитель в Арктическом совете Николай Корчунов публично согласился с США о бинарном подходе к разделению зон интересов в Арктике между арктическими и неарктическими государствами, не согласившись с придуманным китайцами статусом околарктического государства. Эти примеры, похоже, указывают на продолжающиеся разногласия между Китаем и Россией. Однако они не должны заслонять более широкую картину того, что Россия остается твердым приверженцем участия Китая в развитии Арктике. Точное понимание природы российско-китайских отношений в отношении Арктики имеет важное значение для политики США.
Китайско-российское сотрудничество в Арктике определяется тремя факторами. Во-первых, Россия выступает в качестве незаменимого партнера для китайцев, если те хотят воспользоваться статусом «околарктического» участника. Как неарктическое государство, Китаю необходима поддержка арктического государства, чтобы отстаивать свое право на деятельность в регионе. На фоне усиливающегося соперничества между США и КНР Москва становится незаменимым партнером Китая, учитывая ее местоположение, возможности, присутствие, влияние и статус «арктической сверхдержавы». В конце концов, у России самая длинная арктическая береговая линия, и она эффективно контролирует большую часть Северного морского пути (СМП), который связывает порты Азии и Европы.
Во-вторых, российские и китайские потребности друг в друге асимметричны. Для освоения Арктики России в первую очередь необходимо китайское финансирование, чтобы сделать неразвитый Крайний Север приносящим доходы стране, особенно в связи с использованием СМП. Но для Пекина коммерческие соображения второстепенны по отношению к высокоприоритетной задаче легитимации присутствия Китая в регионе как неарктического государства. Эти две цели могут дополнять друг друга, способствуя наращиванию и укреплению китайского присутствия, одновременно удовлетворяя потребности России в финансировании и инвестициях, в свою очередь, увеличивая доходы от Крайнего Севера.
В-третьих, российско-китайское сотрудничество в Арктике до сих пор развивалось в экономической, исследовательской, управленческой и навигационной областях, а военная сфера рассматривалась как более отдаленная перспектива. В то время как Россия продолжает наращивать свое военное присутствие в Арктике, развивая портовую и аэродромную инфраструктуру, Китай уделяет меньше внимания своей деятельности в регионе, отдавая приоритет научным исследованиям (которые также могут обеспечить получение ценных разведывательных сведений), управлению, энергетике и судоходству, а не вопросам безопасности. Так происходит не только потому, что Китай не желает выставлять себя оппонентом традиционному военному господству России в Арктике, но и потому, что у Пекина еще нет возможностей эффективно использовать свои вооруженные силы в арктическом регионе. До тех пор пока Китай и Россия остаются в дружеских отношениях, Арктика не будет представлять прямой угрозы для Китая, так как Россия выступает в качестве его защитника. Это позволило Китаю придерживаться безопасного подхода к Арктике. Более вероятно, что он продолжит реализовывать свою «мягкую силу» в регионе через Полярный шелковый путь — арктический вариант инициативы «Пояс и путь» — и будет внимательно следить и принимать к сведению развитие российского гибридного потенциала двойного назначения.
Но такое развитие событий не означает, что интересы России и Китая в регионе всегда будут совпадать. Наиболее существенные расхождения касаются определения Россией Северного морского пути как своих территориальных вод и вопросов управления им. Китай хранит молчание по поводу расширенного толкования Россией своих прав и полномочий, а также по поводу нарушения Россией прав Китая на проход по СМП. Китайские эксперты утверждают, что жесткие ограничения, введенные Россией в отношении прохода иностранных судов, особенно иностранных военных кораблей, по СМП, являются прямым нарушением Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву (UNCLOS). Однако, учитывая естественное преимущество России в определении правил судоходства в Арктике, неарктические государства, такие как Китай, по-прежнему вынуждены прибегать к консультациям для защиты своих прав.
В экономическом отношении Китай и Россия также сталкиваются в постоянной борьбе за освоение Крайнего Севера, что делает Полярный Шелковый путь скорее перспективным проектом, чем реальной возможностью в ближайшем будущем. Несмотря на мнение, что СМП является эффективным судоходным маршрутом, его коммерческий потенциал ограничен отсутствием важной инфраструктуры. Хотя Россия стремится к получению китайских инвестиций, низкая коммерческая рентабельность этих проектов и нежелание Москвы уступать права собственности продолжают тормозить реальный прогресс на местах. Учитывая, что регулярное судоходство по СМП остается перспективной возможностью, китайцы не торопятся вкладывать средства в проект, особенно когда им не вполне подходят российские условия. Кроме того, пандемия COVID-19 и последующее падение цен на нефть еще больше снизили привлекательность СМП, по крайней мере, на данный момент. Снижение стоимости энергоресурсов сделало российские предложения страхования, навигации, ледокольных услуг и поисково-спасательных операций менее привлекательными, чем раньше.
Однако эти разные интересы не отменяют того факта, что китайско-российское сотрудничество в Арктике расширяется и углубляется. Китайцы увеличили инвестиции в российский Крайний Север, сначала в рамках проекта «Ямал СПГ» в 2016 году, а теперь и «Арктик СПГ-2». Кроме того, две страны выполняли совместные научно-исследовательские проекты в 2016 и 2018 годах, и эта практика будет продолжаться. Существуют разногласия, в частности, у России есть сомнения в отношении намерений Китая, а также есть жалобы китайской стороны на расширение административного контроля с российской стороны, но, безусловно, все это не препятствует развитию сотрудничества.
Несмотря на разногласия по конкретным техническим вопросам, Китай и Россия стратегически сближаются в Арктике, прокладывая путь для входа китайцев в регион, несмотря на их «неарктический» статус. Стратегия США в Арктике должна учитывать эту тревожную тенденцию. Понимание глубины и широты российско-китайского сотрудничества имеет большое значение для защиты интересов США и их союзников, особенно в связи с тем, что Россия в скором времени возглавит Арктический совет, что даст ей возможность еще больше продвигать интересы Китая в регионе.
