Турецко-российские отношения сегодня развиваются по иной траектории, чем год назад, когда турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган продвигал идею стратегического партнерства. События последних месяцев на Ближнем Востоке, в Северной Африке и Восточном Средиземноморье, а также недавние столкновения на Кавказе разрушили эту иллюзию.
На прошлой неделе Российский министр иностранных дел Сергей Лавров обрисовал суровую перспективу, заявив, что Турция никогда не являлась стратегическим союзником Турции. Впрочем, он добавил: «Турция – очень близкий партнер России, и во многих областях это партнерство носит стратегический характер».
«Стратегические направления», о которых идет речь, связаны с многомиллиардным экономическим сотрудничеством, которое включает проекты в атомной энергетике и оборонной индустрии. Однако это не позволяет говорить о стратегических политических связях, к которым стремился Эрдоган, видя в них не только противовес отношениям с Западом, но и позитивный фактор для региональных амбиций Анкары.
В турецком общественном мнении зреет осознание того, что именно Россия, в конечном счете, ограничила военную активность Турции в Сирии и Ливии, оставив Анкаре гораздо меньше, чем то, на что она рассчитывала. В ходе мартовской встречи с Эрдоганом в Москве Владимир Путин фактически обозначил линию на севере Сирии – вдоль стратегической трассы М4 – которую турецкие войска не должны пересекать.
Возможно, Турция стремилась добиться полного контроля над провинцией Идлиб к югу от этой трассы, но из-за вмешательства России ей это не удалось. По мнению экспертов, Турция и впредь будет сталкиваться с российским давлением в той или иной форме, особенно в Идлибе, где складывается крайне нестабильная ситуация.
Кроме того, Анкара весьма настороженно относится к связям Москвы с курдскими формированиями на северо-востоке Сирии, и прежде всего с Отрядами народной самообороны (YPG), которые она считает террористической организацией, связанной с запрещенной Рабочей партией Курдистана. Москва вызвала недоумение в Анкаре в августе нынешнего года, когда приняла делегацию сирийских курдов, в состав которой входили фигуры, имеющие прямое отношение к YPG.
Кроме того, Турция и Россия противостоят друг другу в Ливии, где они поддерживают разные стороны конфликта. Россия сыграла немалую роль в том, чтобы не позволить Турции извлечь выгоду из успешной на первом этапе военной поддержки признанного ООН Правительства национального согласия (ПНС).
Противоборствующая сторона, Ливийская национальная армия (ЛНА) Халифы Хафтара, по-прежнему контролирует большую часть страны, а главное – ее нефтяные запасы. Между тем, мирные переговоры при посредничестве Египта, которые поддерживает и Россия, проходят без сколько-нибудь заметного участия Турции.
В зависимости от дальнейшего развития событий в Ливии, план Анкары, стремящейся использовать эту страну в качестве плацдарма в ее споре с Грецией и Кипром из-за прав на добычу энергоресурсов в Восточном Средиземноморье, также может оказаться под угрозой, и отчасти благодаря России.
Тем временем, масла в огонь подливает и война между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха, еще один конфликт, в котором Анкара и Москва находятся по разные стороны. Эксперт по России Хакан Аксай заявил, что, по его мнению, Москва будет рассматривать угрозы, исходящие от Турции на Кавказе, совершенно в ином свете, по сравнению с ситуацией в Сирии или Ливии. «Это ближнее зарубежье, «задний двор» России. Напряженность между Анкарой и Москвой по поводу армяно-азербайджанского конфликта может привести к разрыву связей», – заявил Аксай в интервью турецкому новостному порталу T24.
Москва недвусмысленно заявила о своем недовольстве после обещаний Эрдогана предоставлять Баку всю необходимую военную помощь, пока Азербайджан не вернет под свой контроль Нагорный Карабах. «Мы не согласны с позицией Турции, и в этом нет никакого секрета. Мы не разделяем мнение, что у этого конфликта может быть какое-то военное решение», – сказал Сергей Лавров в своем радиоинтервью. Он также отверг идею участия Анкары в переговорах по урегулированию нагорно-карабахского конфликта.
Эти переговоры проводятся под сопредседательством России, США и Франции в рамках Минской группы Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, и Москва хотела бы, чтобы этот формат сохранялся без изменений и впредь. Между тем, сообщения о переброске в Нагорный Карабах наемников из Сирии, действующих при поддержке Турции, дополнительно усилили напряженность между Анкарой и Москвой, несмотря на то, что турецкая сторона опровергает эти обвинения.
Бурханетдин Дуран, глава аналитического центра SETA, консультирующий Эрдогана по вопросам внешней политики, ожидает усиления регионального геополитического соперничества после выборов в США. «Тот факт, что Турция набирает силу, потребует от нее формирования более сложных отношений не только с Западом, но и с Россией», – заявил эксперт в статье для газеты Sabah. Он подчеркнул, что вмешательство Анкары в ливийский и нагорно-карабахский конфликты причинило Москве особый дискомфорт. Кроме того, Москва, по всей видимости, ближе к Греции и Кипру в споре между Турцией и этими странами по поводу прав на разведку и добычу энергоносителей.
В свою очередь, в Анкаре вызвало тревогу неожиданное известие о том, что Россия и Египет впервые в истории проведут военно-морские учения в Черном море, причем многие эксперты выражали сомнение по поводу истинной цели этих маневров.
Эрдоган, похоже, решил отреагировать на негативные сигналы из Москвы, когда на прошлой неделе заявил, что Турция никогда не признает присоединение Крыма к России. «Мы всегда поддерживали и будем поддерживать территориальную целостность Украины, в том числе и касательно Крыма», – заявил он журналистом в ходе совместного пресс-подхода с президентом Зеленским в Анкаре 16 октября. Крым, с его татарским населением, этнически близким к туркам, остается еще одной линией разлома в турецко-российских связях, которая может проявиться в одночасье в зависимости от развития событий.
Иными словами, суть в том, что сегодня в турецко-российских отношениях царит дух взаимного недоверия, а не взаимовыгодного политического сотрудничества. «С самого начала невозможно было не замечать, что России трудно называть Турцию другом, союзником или партнером, – написал политический обозреватель Мустафа Караалиоглу в своей колонке для газеты Karar. – В то время как в Анкаре связи с Россией изначально рассматривались как козырная карта против Европы и США, сейчас этот проект утратил смысл».
Отставной посол Юсуф Булук отметил, что главной характеристикой российско-турецких отношений, как в имперские времена, так и сейчас, было соперничество, а не взаимодополняемость. По его мнению, главным интересом России в развитии связей с Турцией является подрыв единства НАТО. «С точки зрения Москвы, Турция, остающаяся на бумаге членом НАТО, но постепенно отдаляющаяся от него, стратегически гораздо ценнее, чем внеблоковая Турция, ищущая партнеров в таких структурах как ОДКБ или ШОС», – заявил дипломат.
