Часто можно услышать, что Ближний Восток – самый сложный регион современного мира, но Южный Кавказ, определенно, не согласился бы с этим утверждением. Недавние военные события в Нагорном Карабахе и прилегающих районах еще больше усложнили ситуацию, расширив территориальные владения Азербайджана. А создание российского миротворческого батальона и его размещение на линии соприкосновения фактически увековечили эти завоевания.
Политические события неизбежно привели к изменениям, связанным с энергетической сферой, и одним из главных новых явлений после 2020 года может стать гораздо более тесная энергетическая связь между Россией и Азербайджаном. В первый раз за многие месяцы Азербайджан сейчас может начать активно взаимодействовать с российским «старшим братом». Оглядываясь назад, можно сказать, что в лучшем случае российско-азербайджанские энергетические отношения характеризовались как «проблематичные». Хотя большая часть добывающих мощностей Азербайджана была результатом совместных усилий советского периода по освоению Каспийского шельфа, администрация Алиева не замедлила пригласить как можно больше крупных западных компаний в свой флагманский «проект века» – разработку группы месторождений Азери-Чираг-Гюнешли (АЧГ).
Россия пыталась проникнуть в этот азербайджанский шельфовый проект, но единственное, что она смогла получить – это то, что ЛУКОЙЛ купил долю и стал одним из акционеров АЧГ, возможно, благодаря тому, что основным владельцем и генеральным директором компании является этнический азербайджанец Вагит Алекперов. Несмотря на существование Трансанатолийского и Трансадриатического трубопроводов, нагорно-карабахская война нынешнего года все изменила.
Военная победа Азербайджана, в немалой степени обусловленная поддержкой Турции, опиралась на международное признание границ, которое должно было быть окончательно оформлено. Именно это и было реализовано трехсторонним соглашением между Москвой, Ереваном и Баку, и западные страны присоединились к нему, обеспечив дополнительное признание. По стечению обстоятельств, все это происходит в тот момент, когда два американских энергетических гиганта намерены покинуть Азербайджан. Компания Chevron уже ушла, а ExxonMobil в настоящее время ищет подходящего покупателя для своей доли акций. Если оба крупных американских концерна уйдут, британская BP останется единственным нефтяным титаном, разрабатывающим месторождения АЧГ и эксплуатирующим трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан. Российские компании, и прежде всего ЛУКОЙЛ, который практически контролирует российскую часть Каспия, бурлят от возбуждения.
Несколько последних событий указывают на то, что энергетические дороги России и Азербайджана, некогда прямых конкурентов, действительно сходятся. Пожалуй, неудивительно, что именно ЛУКОЙЛу досталась в этом главная роль. Генеральный директор компании Вагит Алекперов – этнический азербайджанец, родился в Баку в семье нефтяников, учился в Азербайджанском государственном нефтяном университете и работал буровым мастером на морском месторождении, поэтому у ЛУКОЙЛа, вероятно, имеется «природная склонность» к активности в Азербайджане. Первая попытка проникновения российской компании на азербайджанский рынок состоялась в 1997 году, когда ЛУКОЙЛу удалось заключить соглашение о разделе продукции на морском блоке Д-222 (Ялама). Возможно, из-за относительной удаленности от основных месторождений обе разведочные скважины на Яламе показали наличие только некоммерческих объемов углеводородов.
В начале 2019 года российская компания объявила о намерении купить 20 процентов шельфового месторождения «Абшерон», которое прежде рекламировалось как естественный преемник «Шахдениза». Изначально «Абшерон» разрабатывался под французским управлением, причем компании Total принадлежало 40 процентов, ENGIE – 20 процентов, а остальное – Азербайджанской государственной компании SOCAR. ENGIE довольно быстро отступилась, получив первые результаты бурения – нефтегазоносные пласты песчаника «Абшерона» залегают на глубине 6 тысяч метров (при этом глубина воды – 500 метров), и поэтому это месторождение требует гораздо более сложных технологических решений, чем более податливый «Шахдениз». Начальные разведанные запасы «Абшерона» оценивались в 350 миллиардов кубометров, однако на первом этапе можно было рассчитывать только на 1,5 миллиарда кубометров в год (и при этом весь объем добычи предполагалось использовать на внутреннем рынке), и лишь вторая фаза должна была позволить экспортировать часть газа по трубопроводам.
Итак, следующий шаг будет состоять в том, что ЛУКОЙЛ и SOCAR начнут новый проект с нуля. В январе 2020 года две компании подписали меморандум о взаимопонимании по двум морским блокам. Один из них включает мелководные месторождения «Гошадаш» и «Прикаспийская губа» к северу от Апшеронского полуострова, а второй – Нахчыванское нефтегазовое месторождение. Оба месторождения были открыты в шестидесятые годы и уже прошли экспертизу международных партнеров SOCAR – компаний Petronas и ExxonMobil. Особый интерес представляет Нахчыванское месторождение, расположенное к юго-западу от «Шахдениза», поскольку предыдущие бурения подтвердили наличие следов нефти, хотя оно было сочтено слишком сложным для разработки с геологической точки зрения.
Сколь стремительными ни казались бы события 2019-2020 годов, ближайшие месяцы могут принести новости о дальнейшем проникновении России в азербайджанскую нефтедобывающую индустрию. ЛУКОЙЛ выразил заинтересованность в присоединении к проекту «Умид-Бабек», пожалуй, самому амбициозному в Азербайджане. Эти месторождения, расположенные в 45 километрах от «Шахдениза», являются «последними из могикан» советской морской геологоразведки, впервые оцененными в пятидесятые-шестидесятые годы. Предполагаемые запасы Умид-Бабека составляют около 560 миллиардов кубометров газа плюс почти миллиард баррелей конденсата. Компания SOCAR инициировала тестовую добычу на Умид-Бабеке при поддержке Nobel Upstream (20%), однако не смогла добиться существенного прогресса и продолжает отодвигать сроки ввода в эксплуатацию. Главная причина отставания кроется в высоких издержках добычи – продуктивные пласты залегают на глубине не менее 6 километров.
Что все это значит для российских нефтяных интересов в Азербайджане? Явное нежелание Москвы принимать чью-либо сторону в армяно-азербайджанском конфликте и гарантии новых границ Азербайджана с помощью миротворческих сил обеспечили материальные выгоды главному российскому производителю, имеющему интересы на Каспии, – ЛУКОЙЛу. Участие России по-прежнему вращается вокруг рискованных проектов, но теперь риск значительно меньше, чем прежде со всеми пограничными активами. Хотя нет никакой гарантии, что ЛУКОЙЛ купит значительную долю в азербайджанской нефтедобывающей индустрии, политический нарратив, лежащий в основе очевидного сближения Москвы и Баку, судя по всему, будет этому сильно способствовать.
