Из-за расходящихся интересов «партнерство по расчету» между Турцией и Россией постепенно возвращается к традиционному соперничеству. Кризис на Украине, который начался вскоре после войны за Нагорный Карабах между Азербайджаном и Арменией, привел к возобновлению взаимных подозрений. Турция и Россия поддерживают противоположные стороны в обоих этих конфликтах. То же касается Ливии и Сирии, где у них также имеются противоречия по целому ряду проблем.
Анкара и Москва придерживаются различных позиций и в Средиземноморье, где Турция, Греция и Кипр соперничают за право разведки энергоносителей.
Поскольку в этот спор вмешались Европейский Союз и США, Москва также стремится защитить собственные интересы в регионе. Это является источником дополнительного дискомфорта для Анкары, учитывая давнюю историю хороших отношений между Россией и греческой Республикой Кипр, занимающей половину разделенного острова.
Другими словами, траектория нынешних отношений между Турцией и Россией отличается от той, на которую изначально рассчитывал президент Реджеп Тайип Эрдоган. Он стремился к широкому спектру связей, от военного сотрудничества до масштабных энергетических проектов, способных компенсировать потери, которые Турция понесла из-за ухудшения отношений с Западом.
Многие аналитики считают, что личные отношения, которые Эрдоган выстроил с российским президентом Владимиром Путиным, и их общая неприязнь к Западу будут способствовать такому сценарию. Эрдоган даже обратился к Путину с просьбой помочь Турции вступить в Шанхайскую организацию Сотрудничества (ШОС), которую возглавляют Россия и Китай, чтобы иметь большую свободу маневра в отношениях с Западом.
Между тем, в формировании широкого экономического партнерства между Турцией и Россией были достигнуты значительные успехи. Приобретение Анкарой многомиллиардной системы противовоздушной обороны С-400 у России, которое в глазах многих турок является решающим шагом, также произошло в этой позитивной атмосфере.
Однако то, чего в конечном итоге хотел добиться Эрдоган, противоречит исторической закономерности, учитывая, что Турция и Россия находились в состоянии соперничества или открытого конфликта на протяжении многих веков.
Посол в отставке Юсуф Булук настроен более прагматично. «Президенты Эрдоган и Путин сделаны из одного материала. Оба прекрасно понимают, почему они сотрудничают, насколько глубоко могут зайти их отношения «попутчиков», а также что их разделяет, – сказал он в интервью изданию Al-Monitor. – Турецко-российские отношения не обязательно развиваются под влиянием четко определенной и институционально утвержденной политики, во всяком случае, с турецкой стороны».
«Они оба ищут благоприятные возможности и действуют для получения преимуществ. Разве не это называется транзакционным подходом? Когда вы действуете на рынке, вы всегда что-то приобретаете, а что-то теряете», – добавил эксперт.
Тем не менее, Эрдоган верил в то, что развитие связей с Россией предоставит Анкаре максимально возможные рычаги давления на США и Европу после того, как отношения с ними резко ухудшатся. Однако в итоге ситуация сложилась по-иному. Россия, в конечном счете, сорвала его планы в Сирии и Ливии. Ограниченные преимущества, которые Россия дала Турции прежде всего в Сирии, чтобы умиротворить Анкару, не отменяют этого факта.
Многие связывают нынешние усилия Эрдогана по восстановлению хороших отношений не только с Западом, но и с региональными соперниками, такими как Египет, с крахом его внешней политики, которая в значительной степени опиралась на связи с Россией.
Российский министр иностранных дел Сергей Лавров в октябре 2020 года внес полную ясность, когда разногласия между Анкарой и Москвой обострились из-за нагорно-карабахского конфликта. «Мы никогда не считали Турцию своим стратегическим союзником», – сказал Лавров в ходе встречи с российскими журналистами. «Она является близким партнером, и во многих сферах это партнерство носит стратегический характер», – добавил он из соображений дипломатии. Однако ключевой смысл его послания был очевиден.
Решительная поддержка Украины еще больше разгневала Москву, где и без того были крайне недовольны продажей Киеву боевых беспилотников турецкого производства. Принимая в Стамбуле президента Владимира Зеленского 10 апреля, Эрдоган обещал «безусловную поддержку» Украине в ее борьбе за сохранение своей территориальной целостности. В их совместном заявлении по итогам переговоров подчеркивается приверженность Турции освобождению Крыма и Донбасса от российской оккупации.
В заявлении прямо говорится о «незаконной аннексии Крыма Российской Федерацией» и выражается поддержка усилиям созданной недавно «Крымской платформы», действующей при поддержке США, по решению этой проблемы. Наконец, Анкара пообещала дальнейшую поддержку попыток Украины присоединиться к НАТО.
После визита Зеленского в Стамбул Лавров призвал все страны — хотя затем он назвал только Турцию — хорошо взвесить ситуацию и воздержаться от потворствования «милитаристским настроениям» в Киеве. Одновременно с этим было принято решение об ограничении числа рейсов в Турцию якобы из-за резкого всплеска случаев заражения Covid-19. Ведущий турецкий эксперт по России Хакан Аксай считает, что решение Москвы было реакцией на переговоры между Эрдоганом и Зеленским в Стамбуле, а также замечания Эрдогана по поводу Крыма.
Турецкие туроператоры, которые в значительной степени рассчитывают на поток туристов из России нынешним летом, с большой тревогой вспоминают потери, которые они понесли в результате карательных санкций Москвы, введенных после того, как Турция сбила российский бомбардировщик в небе над Сирией в 2015 году. Тогда Эрдоган был вынужден извиниться перед Путиным за этот инцидент, прежде чем экономические и политические отношения улучшились.
«Наилучшим курсом для Турции было бы соблюдать нейтралитет в этом споре», – сказал Аксай новостному порталу T24, подчеркнув огромную важность, которую Россия придает своему конфликту с Украиной.
Однако Турция официально заявила о своей позиции, и эта позиция отнюдь не была нейтральной. Димитр Бечев, директор Института европейской политики в Софии, считает, что Анкара использует свои связи с Украиной с целью привлечь внимание Соединенных Штатов. «Растущая напряженность между Россией и Украиной дала Турции возможность возобновить свои связи с Соединенными Штатами и остальными членами НАТО», – утверждает Бечев в своей статье для Al Jazeera.
Еще одной головной болью для Эрдогана в отношениях с Россией, вероятно, станет его весьма амбициозный и столь же спорный проект канала «Стамбул». Москва внимательно следит за этим любимым проектом Эрдогана, который в случае реализации создаст альтернативный судоходный маршрут, проходящий параллельно проливу Босфор и соединяющий Черное море с Мраморным и далее со Средиземным.
Согласно сообщениям СМИ, Путин поднимал этот вопрос в ходе телефонного разговора с Эрдоганом 9 апреля. В заявлении Кремля после переговоров говорилось о важности Конвенции Монтрё 1936 года, которая регулирует проход судов, особенно военных, в Черное море. Россия является участницей этой конвенции.
«В связи с турецким проектом канала «Стамбул» российская сторона подчеркнула важность сохранения нынешнего режима черноморских проливов в целях поддержания региональной стабильности и безопасности в соответствии с Конвенцией Монтрё», – сказано в заявлении Кремля.
По-видимому, Москва имеет в виду, что независимо от того, будет ли построен этот канал, режим, предусмотренный Конвенцией Монтрё, должен применяться ко всем проходам в Черное море. Это в корне противоречит стремлению Эрдогана иметь национальный канал, проход по которому регулировался бы исключительно Турцией.
В свою очередь Москва также вызвала раздражение и недовольство Анкары по ряду проблем, имеющих непосредственную важность для Турции. В качестве примера можно привести бомбардировки, которые проводит российская авиация в северной Сирии. Они направлены против тех группировок в провинции Идлиб, которые либо действуют при поддержке Турции, либо нашли убежище в районах, находящихся под турецким военным контролем.
Российский посол в Анкаре Алексей Ерхов 22 марта был вызван в Министерство иностранных дел и проинформирован по поводу недовольства Турции этими атаками, которые, согласно утверждениям Анкары, наносят ущерб больницам и гражданскому населению провинции.
Во многих отношениях относительные выгоды, которые Турция получала от своего сотрудничества с Россией в Сирии, достигли своих пределов. Кроме того, Москва продолжает поддерживать тесные связи с «Отрядами народной самообороны», что вызывает раздражение Анкары. Турция заявляет, что эта группировка является курдской террористической организацией, представляющей непосредственную угрозу ее национальной безопасности.
Анкара также опасается вмешательства Москвы в Ливии. Косвенная поддержка генерала Халифы Хафтара в конечном счете свела на нет политические и военные усилия Турции, направленные на то, чтобы международно признанное Правительство национального согласия установило контроль над всей территорией страны.
До сих пор совместные экономические и военные проекты дают Анкаре и Москве стимул сдерживать свое соперничество. Тем не менее, трудно сказать, как долго это будет продолжаться, учитывая возросшую чувствительность обеих стран к региональным конфликтам, в которых они поддерживают противоборствующие стороны.
