Пепе Эскобар: почему «Талибан» до сих пор не может сформировать правительство

Казалось, все шло к тому, что талибы объявят состав нового правительства Исламского эмирата Афганистан после пятничной молитвы, но затем внутренние распри все же возобладали.

Эти разногласия дополнительно усугублялись неблагоприятными известиями о продолжающемся сопротивлении разношерстных группировок в Панджшерской долине. Силы сопротивления де-факто возглавляет агент ЦРУ, бывший вице-президент страны Амрулла Салех.

Талибы утверждают, что им удалось захватить несколько районов и по меньшей мере четыре пропускных пункта в Панджшере, и теперь они контролируют около 20 процентов территории провинции. Однако, окончания войны пока не предвидится.

Ожидается, что верховный лидер талибов Хайбатулла Ахундзада, ученый-теолог из Кандагара, станет новым  главой эмирата, когда он будет окончательно сформирован. Мулла Барадар, по всей вероятности, займет второй по важности пост президента, а кроме того будет создан правящий совет из двенадцати членов, известный как «шура».

Если все так и будет, можно говорить о некоторых сходствах между институциональной ролью Ахундзады и Аятоллы Хаменеи в Иране, несмотря на то, что теократические структуры у суннитов и шиитов в корне различаются.

Мулла Барадар, один из создателей «Талибана» в 1994 году вместе с муллой Омаром, заключенным в тюрьму в Гуантанамо, а затем в Пакистане, с тех пор является главным дипломатом движения «Талибан» и главой его политического офиса в столице Катара Дохе. Он также выполняет функцию главного представителя талибов в затянувшихся переговорах с ныне сбежавшим правительством в Кабуле, а также с расширенной тройкой в составе России, Китая, США и Пакистана.

Назвать переговоры о формировании нового правительства Афганистана напряженными и неуправляемыми было бы существенным преуменьшением. Фактически, они проходили под руководством бывшего президента Хамида Карзая и экс-главы Совета по примирению Абдуллы Абдуллы: пуштуна и таджика, обладающих большим опытом международной политики.

И Карзай, и Абдулла являются наиболее вероятными кандидатурами в члены будущей «шуры». По мере того, как переговоры, казалось, продвигаются вперед, между политическим офисом «Талибана» в Дохе и сетью Хаккани, наиболее радикальным и непримиримым крылом движения, разразилась лобовая схватка по поводу  распределения ключевых постов.

К этому следует добавить роль муллы Якуба, сына муллы Омара и главы могущественной военной комиссии «Талибана», контролирующей обширную сеть полевых командиров, среди которых он пользуется огромным авторитетом и уважением.

Недавно мулла Якуб допустил утечку информации, согласно которой он заявил, что те, кто «живет в роскоши в Дохе», не могут диктовать свои  условия тем, кто рискует жизнью и ведет боевые действия на местах. Если кому-то кажется, что это заявление было недостаточно конфликтным и спорным, у Якуба имеются серьезные проблемы с сетью Хаккани, которая сейчас занимает ключевой пост, отвечая за безопасность в Кабуле через Халила Хаккани, до сих пор демонстрирующего исключительную дипломатичность.

Помимо того факта, что «Талибан» представляет собой сложную совокупность племенных и религиозных организаций с полевыми командирами во главе, нынешнее несогласие иллюстрирует непреодолимую пропасть между ними. В самых общих чертах его суть можно объяснить несогласием между силами, ориентированными на афганских националистов и группировками, более тесно связанными с Пакистаном. Что касается последних, среди них, прежде всего, следует назвать сеть Хаккани, которая действует в тесном контакте с пакистанской разведкой ISI.

Мягко говоря, создать какую-то политическую легитимность в Афганистане, где неизбежно будут править афганцы, освободившие страну от иностранных оккупантов – это Сизифов труд. С 2002 года, как при Хамиде Карзае, так и при Ашрафе Гани, большинство афганцев рассматривали правящий режим как навязанный иностранными оккупантами с помощью сомнительных выборов.

В Афганистане основу всего составляют племена, роды и кланы. Пуштуны – это огромный народ с невероятным количеством самостоятельных племенных групп, которые придерживаются общего неписаного кодекса поведения «пуштунвали», в основе которого лежит сочетание самоуважения, независимости, справедливости, гостеприимства, любви, всепрощения, мести и терпимости.

Они снова будут у власти в Афганистане, как это было во времена талибов с 1996 по 2001 год. В то же время, таджики, не принадлежащие к упомянутым племенам и говорящие на языке дари, составляют большинство городского населения Кабула, Герата и Мазари-Шарифа.

Если даже предположить, что пуштунам удастся преодолеть свои внутренние распри, правительству талибов предстоит сложная задача: завоевать сердца и умы таджиков, составляющих значительную часть торговцев, чиновников и образованного духовенства.

Дари, имеющий персидское происхождение, на протяжении долгого времени был языком государственного управления, высокой культуры и международных отношений в Афганистане. Теперь главенствующая роль снова достанется пушту, и это наверняка приведет к тяжелейшему расколу, который правительству придется как-то преодолеть.

А между тем, на горизонте уже появились сюрпризы. Так, посол России в Кабуле Дмитрий Жирнов, обладающий исключительно широкими связями в стране и регионе, недавно сообщил, что обсуждает с талибами тупиковую ситуацию в Панджшере. Он отметил, что талибы считают некоторые требования панджшерцев «чрезмерными». Например, они хотят получить слишком много мест в правительстве и требуют автономии для некоторых непуштунских провинций, включая Панджшер.

Не будет преувеличением сказать, что пользующийся широким доверием Жирнов мог бы взять на себя роль посредника не только между пуштунами и панджшерцами, но даже между противоборствующими пуштунскими группировками. Очаровательная историческая аналогия не ускользнет от внимания тех, кто помнит джихад восьмидесятых годов, когда объединенные моджахеды боролись против советской оккупации.

Поделиться...
Share on VK
VK
Tweet about this on Twitter
Twitter
Share on Facebook
Facebook
0

Добавить комментарий