Совместные инициативы и заявления, прозвучавшие в контексте встречи лидеров двух стран, свидетельствуют об огромном потенциале укрепления двустороннего сотрудничества между Китаем и Россией, а также об их возможностях по оказанию поддержки мировой экономике.
В экономической сфере Россия высоко ценит свое сотрудничество с Китаем, учитывая размер его рынка для своей сельскохозяйственной продукции, экспорта услуг, промышленных товаров, а также нефти и газа. Особое значение приобретает роль Китая как инвестора в российскую экономику на фоне значительного сокращения инвестиционных потоков с Запада.
В глазах Китая Россия является важной опорой формирующейся экономической архитектуры Евразии, в том числе с точки зрения связей «Восток-Запад», а также торговли и инвестиций. Кроме того, Россия представляет собой надежный источник энергетических ресурсов для Китая и открывает доступ ко всему региону Содружества независимых государств (СНГ).
Ключевым барометром в двусторонних экономических отношениях является динамика товарооборота. В 2021 году объем торговли между Китаем и Россией достиг рекордного уровня в 140 миллиардов долларов, и обе страны заметно продвинулись в достижении целевого показателя – 200 миллиардов долларов в год.
В этой связи заявления российского президента Владимира Путина о том, что Россия расширит экспорт газа в Китай, подчеркивают способность России диверсифицировать поставки газа, переместив акцент с Запада на Восток. В условиях, когда Запад ищет альтернативные источники поставок газа, Китай и Азия в целом становятся ключевым направлением энергетической стратегии России. Среди других областей торгового сотрудничества следует выделить сектор услуг, включая туризм, а также сферу высоких технологий.
Имеются также амбициозные цели в инвестиционной сфере. По словам Путина, портфель инвестиционных проектов межправительственного комитета по инвестиционному сотрудничеству превышает 120 миллиардов долларов и включает 65 проектов в таких отраслях как инфраструктурное строительство, добыча и переработка полезных ископаемых и сельское хозяйство.
Особую важность имеет заявление о том, что Китай и Россия будут развивать сотрудничество по сближению китайской инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП) и Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Это одно из направлений, способных принести значительные выгоды с точки зрения расширения инвестиционного сотрудничества, прежде всего в сфере транспортного сообщения.
Еще одной ключевой сферой инвестиционного сотрудничества может стать «зеленое развитие» и продвижение экологической повестки. В прошлом году в этом направлении были достигнуты большие успехи, и формирование «зеленого инвестиционного портфеля» между ЕАЭС и Китаем может стать существенным шагом вперед.
Важным моментом является и то, что благодаря региональной экономической интеграции, развивающиеся сухопутные страны Евразии могут превратить географическое положение из фактора слабости в преимущество, поскольку интеграция позволит им стать более конкурентоспособными.
Один из ключевых пунктов совместного заявления связан с председательством Китая в БРИКС в нынешнем году. Обе стороны подчеркнули свою поддержку углублению этого формата и сотрудничества между региональными интеграционными структурами развивающихся стран. Соответственно, председательство Китая в группе БРИКС, вероятно, придаст мощный импульс инициативе БРИКС+, выдвинутой в 2017 году на саммите в Сямыне. Ценность концепции БРИКС+ заключается в расширении внешних амбиций стран группы. Речь идет о качественном изменении модели экономического развития глобального Юга. Вместо того, чтобы конкурировать друг с другом за то, чтобы приблизиться к модели развитых экономик Запада, парадигма БРИКС+ фокусирует усилия на сотрудничестве с региональными партнерами и создании общей платформы для интеграции развивающихся стран в мировую экономику.
Еще одним важным преимуществом формата БРИКС+ является расширение возможностей для проектов взаимосвязи. В настоящее время это реализуется путем создания региональных центров Нового банка развития БРИКС (НБР) и присоединения к группе таких стран как Бангладеш и Уругвай. Более того, БРИКС+ может оказаться единственным жизнеспособным форматом для стран БРИКС и их союзников, учитывая, что большинство стран группы проводят свою торговую политику на основе соответствующих региональных соглашений. Это относится в частности к Бразилии (МЕРКОСУР), России (ЕАЭС) и Южной Африке (таможенный союз SACU). Роль регионализма также возрастает для Китая на фоне создания Всестороннего регионального экономического партнерства (ВРЭП) и заметного прогресса в реализации инициативы ОПОП.
В этом отношении особого внимания заслуживает упоминание в совместном заявлении двух лидеров об ассоциации АСЕАН и ее роли в Восточной Азии, поскольку она может стать одним из важнейших элементов круга региональных соглашений БРИКС+. Кроме того, АСЕАН могла бы значительно расширить свое сотрудничество с ЕАЭС в таких сферах как связь и торговля, учитывая экономическую взаимодополняемость между преимущественно сухопутным ЕАЭС и преимущественно приморской АСЕАН. Выполнению этой важной роли АСЕАН способствует ее нейтралитет и ориентация на экономическое сотрудничество, а не политическое вмешательство.
В последние годы Россия и ее партнеры по ЕАЭС активно развивают экономические связи с Сингапуром, в том числе за счет соглашений о преференциальной торговле. Перспективной площадкой для дальнейшего сотрудничества могли бы стать цифровые соглашения между Россией/ЕАЭС, Китаем и партнерами по АСЕАН, поскольку на данном этапе Сингапур является мировым лидером в продвижении соглашений в области цифровой экономики.
В целом, на нынешнем решающем этапе для мировой экономики китайско-российское экономическое сотрудничество обладает мощным потенциалом преобразования глобальной экономической архитектуры в направлении большей открытости, инклюзивности и устойчивости.
