«Голым профилем на ежа не сядешь», – предупреждал русский писатель Михаил Булгаков в своем классическом романе «Белая гвардия», действие которого происходит в Киеве во время гражданской войны 1918-1922. Это совет, к которому следовало бы прислушаться Европейскому Союзу. Все чаще его неспособность эффективно противостоять давлению доминирующего поставщика энергоресурсов выглядит как заносчивость.
Теперь Европа осознает цену этой заносчивости, после того как Россия сократила поставки газа до пределов, предусмотренных контрактами. Кроме того, ЕС ощущает скрытую угрозу перебоев в поставках в случае эскалации украинского кризиса. Чувствительность Европы к подобным сбоям усиливается «идеальным штормом» перехода на возобновляемые источники энергии, сокращением запасов в ОЭСР, быстрым восстановлением спроса после Covid-19, а также блокадой и санкциями в отношении ключевых поставщиков энергоресурсов.
Москва не только выигрывает в финансовом отношении от взлетевших цен на нефть и газ. Ее экспорт угля стал главным бенефициаром «энергетического перехода» Евросоюза. «У России есть рычаги воздействия, и это рычаги, которые мы сами для нее создали», – заявил аналитик Джонатан Стерн из Оксфордского института энергетических исследований.
Россия категорически опровергает обвинения в том, что она использовала газ в качестве оружия. Безусловно, следует признать, что Москва выполнила все свои минимальные контрактные обязательства. Кроме того, она решила направить дополнительные объемы газа в свои резервуары а не предлагать их на спотовом рынке, возможно, из коммерческих соображений.
Однако эта тактика тоже своего рода влияние. Кремль дает понять потребителям из ЕС преимущества долгосрочных контрактов и необходимость с большим прагматизмом относиться к роли газа в энергетическом балансе Европы. Кроме того, ЕС осознает важность России как крупного поставщика газа на фоне растущих настроений в пользу отказа от ископаемого топлива, когда потребители энергии пытались перехватить контроль у производителей.
Общий посыл, в сущности, заключается в том, что Россия, которая решает свои проблемы, связанные с архитектурой безопасности, по-прежнему играет ключевую роль на газовых рынках, в сфере безопасности и геополитике, и ее нельзя игнорировать.
Вполне возможно, что ослабление взаимопонимания между производителями и потребителями в ходе переговоров по климату в Глазго, сыграло важную роль в очевидном равнодушии России к страданиям потребителей от взлетевших до облаков цен. Разумеется, сигнал, который услышали производители в Глазго – «мы быстро уходим от ископаемых видов топлива, и вы ничего с этим не можете поделать» – многим открыл глаза. После Глазго у России стало меньше опасений, что высокие цены на нефть могут спровоцировать резкий рост добычи в сланцевой индустрии США.
Примечательно, что ОПЕК+ также проигнорировал призывы потребителей ускорить наращивание поставок нефти, хотя никаких признаков сговора не выявлено. Сначала группа производителей утверждала, что на рынке нет дефицита, а затем – что любое увеличение добычи лишь усугубит проблемы с резервными мощностями.
Нет никаких сомнений в том, что действия производителей и высокие цены отразились на политических дебатах. Брюссель сигнализирует, что остается на пути отказа от углеводородов, но растущий откат в странах ОЭСР все же может повлиять на траекторию перехода к возобновляемым источникам, с некоторыми уступками в отношении роли природного газа. Впрочем, слишком высокие цены также несут в себе риск для производителей, поскольку они могут ускорить темпы «энергетического перехода».
В нынешнем кризисе играют несомненную роль и гораздо более крупные события: Россия, Китай, США и Европа продолжают бороться за глобальное влияние, одновременно готовясь к фундаментальным геополитическим изменениям по мере смещения энергетического баланса. В долгосрочной перспективе, судя по всему, Европа продолжит пытаться свести к минимуму свою зависимость от российского газа, но все альтернативы еще некоторое время будут стоить гораздо дороже.
Вашингтон столкнулся с потерей влияния на традиционных энергетических рынках, даже несмотря на то, что он выступает за снижение углеродных выбросов и пытается увязать политику, ориентированную на потребителей, с чувствительностью к ценам на газ и своим собственным статусом крупного производителя. Энергетические санкции, излюбленный инструмент Вашингтона, становятся все более непригодными. Отмена проекта «Северный поток-2» общей мощностью в 55 миллиардов кубометров газа в год, несомненно, нанесет удар по России, но это может привести к увеличению издержек и дефициту поставок в Европе. Отказ России от использования доллара может стимулировать альтернативные платежные системы, тем самым подрывая режим нефтедоллара, на котором с семидесятых годов держится экономическая гегемония США. Наконец, США больше не оказывает прежнего влияния на лидера ОПЕК, Саудовскую Аравию.
Этот конфликт также укрепляет китайско-российское политическое и экономическое сотрудничество и их общую заинтересованность в подрыве миропорядка во главе с США. Соглашения между Пекином и Москвой, заключенные на прошлой неделе, не привели к созданию официального военного альянса, но подготовили почву для такого шага. Переход к возобновляемым источникам в Китае меньше зависит от газа, чем в Европе, поэтому более глубокие энергетические связи с Пекином могли бы помочь России выиграть время.
С позиции Вашингтона, самый большой страх заключается в том, что любой компромисс по Украине и экспансии НАТО может спровоцировать еще большую напористость России, а также усиление вызовов со стороны Пекина вокруг Тайваня и Южно-Китайского моря. В этой глобальной схватке именно Китай, не участвующий в противостоянии на Украине, выглядит наиболее подходящим кандидатом на роль главного бенефициара. Однако, балансирование России на грани войны уже принесло некоторые плоды: роль газа все больше обсуждается в Европе; США и НАТО почти беспрерывно ведут переговоры с Москвой по поводу гарантий безопасности; союз с Китаем углубился, обеспечивая противовес Западу.
Тем временем, Европа убеждается на собственном горьком опыте, что переход к нулевым углеродным выбросам, в котором она давно лидирует, будет отнюдь не гладким. Политики, инвесторы и остальные будут делать ошибки. Производители будут сопротивляться. И путь к более безопасной энергетике в долгосрочной перспективе может повлечь за собой рост нестабильности и перебои на рынке в ближайшие годы.
