С момента начала военных действий на Украине в феврале этого года во всем мире наблюдается всплеск интереса к украинской истории. Неудивительно, что на фоне войны особое внимание привлекают упрощенные, идеологически очерченные, версии истории, в то время как на самом деле она значительно сложнее.
В США и в целом на Западе чаще всего можно услышать такой нарратив: идея украинской государственности возникла как следствие Русской революции 1917 года, но после краткого периода независимости вольная Украина была оккупирована тоталитарной Россией. СССР морил голодом, уничтожал и депортировал миллионы украинцев. Во время Второй мировой войны так называемая Организация украинских националистов (ОУН) боролась как со Сталиным, так и с Гитлером, но после войны страна снова оказалась под советской оккупацией.
Простая и красивая история, стержнем которой является оккупация Украины Россией, была в марте этого года опубликована в статье Smithsonian magazine. Внутри самой Украины ту же сюжетную линию упорно продвигает так называемый Институт национальной памяти, финансируемый правительством. Эта организация печально известна ревизионистскими заявлениями по поводу Холокоста и отрицанием еврейских погромов на Украине. Такие факты, как голодомор, чистки и существование Украинской народной республики, разумеется, не подлежат сомнению. Однако, сама история, какой бы она ни была – это история не Украины как страны, а лишь история украинского национализма.
Популярное и упрощенное представление об украинской истории на Западе в значительной мере опирается на простой языковой трюк: на протяжении многих десятилетий слова «русский» и «советский» использовались как синонимы. Например, говорилось, что русский лидер Хрущев стучал ботинком по трибуне, или русская армия взяла Берлин в 1945 году. Но внутри СССР все знали, что хотя большинство составляют русские, народ состоит из множества этнических групп. И среди этих этнических меньшинств самым заметным были украинцы, братья-славяне, живущие на самой богатой и теплой земле и имеющие долгую общую историю с Россией.
Идея советской оккупации Украины – это современная ложная ревизионистская теория, направленная на формирование украинской национальной идентичности, полностью отделенной от России.
Вслед за большевистской революцией началась гражданская война, большая часть которой велась на территориях будущей Советской Украины. Сказать, что это было противостояние между красными русскими и патриотами-украинцами было бы грубым искажением действительности. Конфликт, длившийся пять лет, включал множество сторон, в том числе и иностранные армии, в результате чего формировались довольно причудливые альянсы.
Украинская народная республик во главе с Симоном Петлюрой смогла собрать войско численностью 100 тысяч человек – примерно столько же, сколько украинские анархисты под командованием Нестора Махно. Махновцы в целом являлись союзниками красных, но идеологические расхождения между ними сохранялись. В результате Махно иногда поворачивал оружие против большевиков, и в конце концов ЧК уничтожила анархистов. Ближе к концу гражданской войны 1-я Конная армия Семена Буденного, сформированная в основном из украиноязычных казаков, оттеснила польские войска, союзные украинским националистам, глубоко в центр Польши, тем самым проложив путь к окончательной победе большевиков.
Самыми опасными противниками красных были вовсе не националисты, а белые, миллионная армия, представлявшая широкий спектр антибольшевистских настроений, от Черной сотни до либералов. В какой-то момент она заключила вынужденный союз с Петлюрой, но в ее рядах воевали как украинцы, так и русские уроженцы Украины. Кстати, в своем романе «Белая гвардия» киевлянин Михаил Булгаков излагает точку зрения, крайне несимпатичную националистам.
Необходимо отметить, что в те годы украинские города в большинстве своем были русскоязычными, а самым крупным миноритарным языком был идиш, и симпатии городского населения были разделены. Даже если допустить, что сельская местность была в основном украинской, говорить, что Украинская народная республика олицетворяла украинскость – явная натяжка. Форсированная индустриализация и коллективизация, сопровождавшиеся чистками и голодом, ударили по всему населению СССР, и особенно сильно – по Казахстану и Украине. Украинская националистически настроенная интеллигенция подвергалась репрессиям в тридцатые годы наряду с другими категориями «врагов народа». Однако, объявить Украину оккупированной территорией из-за того, что у некоторых репрессированных были националистические настроения, означало бы полностью исказить общую картину.
Во время Второй мировой войны националисты ОУН/УПА сыграли свою главную историческую роль. Отвергнутые немецкими нацистами, которые хотели напрямую управлять Украиной, члены ОУН, тем не менее, вступали в СС, участвовали в Холокосте и убили до 100 тысяч польских крестьян в западных районах. Хотя коллаборационисты существовали везде, подавляющее большинство украинцев сражались за Советский Союз. Первый украинский фронт красной Армии, бравший Берлин, в значительной степени состоял из этнических украинцев. Первоначально он назвался Воронежским, поскольку был сформирован внутри России, но позже, проходя через Украину, был укомплектован местными жителями.
Когда несколько месяцев назад в Черновцах снесли памятник солдату Красной Армии, чиновниками была уничтожена память не об оккупационных силах, какими часто рисуют советские войска в Центральной Европе, а о предках своих земляков. За особую военную доблесть Сталин наградил украинцев территориями Восточной Галиции. А десять лет спустя, в 1954 году, когда в СССР широко отмечалось 300-летие восстания Богдана Хмельницкого, кульминацией которой стало воссоединение Украины с Россией, Советская Украина вновь расширилась.
Никита Хрущев подарил Крым Украине в знак вечной дружбы. Тогдашний советский лидер родился в украиноязычном регионе Западной России, много лет прожил на Украине, женился на западной украинке и с гордостью носил вышиванки. Он же направил танки в Будапешт в 1956 году. А преемник Хрущева Леонид Брежнев, направивший танки в Прагу в 1968, был этническим русским, но говорил с сильным украинским акцентом, что было не так уж необычно в Политбюро. В довоенные годы многие аппаратчики начинали карьеру в богатой, стремительно индустриализировавшейся Украине.
Нет ни малейших исторических оснований называть советский режим оккупационной силой на Украине. Хотя скрытые сепаратистские настроения существовали всегда, особенно в западных областях страны, антисоветское диссидентское подполье было почти полностью городским и русскоязычным, с центрами в Харькове, Киеве и Одессе.
