Крах режима Асада и решение России просто наблюдать за этим, кое-кто на Западе стал считать перенапряжением Москвы и угасанием влияния в этом регионе.
Как бы подобные мысли ни были привлекательными для западных аналитиков, стоит подумать о том, что Россия не то чтобы не могла помочь, а, скорее, не захотела.
Похоже, здесь Москва приняла четкое решение: выгода от продолжения поддержки режима Асада не стоит затрат. Усматривать в этом большую слабость может означать недооценку русского медведя.
Для ясности, падение Асада, несомненно, является неудачей для Москвы — о чем президент Владимир Путин, в частности, умолчал во время недавней ежегодной телевизионной встречи.
Однако в равной степени возможно, что режим достиг точки, где дальнейшая помощь стала проигрышным вариантом.
Скорость, с которой рухнул режим Асада, показывала явную слабость оперативной и тактической ситуации. Любое контрнаступление со стороны режима было бы непомерно дорогим для Москвы. Асад также оказался непостоянным и сложным партнером для Кремля, не желая взаимодействовать с оппозицией и пытаясь балансировать между Россией и Ираном (и выстраивая их друг против друга).
Ситуация с дальнейшим размещением российских войск в Сирии остается неизвестной. Многое зависит от того, как будут развиваться отношения между Кремлем и Хайят Тахрир аш-Шамом.
Некоторая антипатия к России за ее жестокость в интересах режима Асада и за то, что она позволяла ему сохранять власть, вероятно, окажет определенную роль в отношениях, однако Хайят Тахрир аш-Шам необязательно будет желать выдворить российские силы из страны и может попытаться превратить Москву из противника в просто нейтрального игрока.
Падение Асада — это неудача для России, но также и отражение стратегической гибкости Кремля. Указывать исключительно на первое и упускать второе — значит выдавать желаемое за действительное, что может обернуться неожиданностью как в Сирии, так и в действиях Кремля в других местах.
