Источник перевод для mixednews – molten
8 ноября 2010 года министр финансов Германии Вольфганг Шойбле сказал Wall Street Journal: «США слишком долго жили за счет кредитов, непомерно раздувая свой финансовый сектор и пренебрегая промышленной базой».
Валовой государственный долг США в настоящее время составляет около $16 триллионов. Правительству США принадлежит около 40 процентов долга через Федрезерв и государственные фонды. Частные лица, корпорации, банки, страховые компании, пенсионные фонды, взаимные фонды, правительства уровня штата и местного уровня, все они держат ещё 25 процентов. Иностранные инвесторы, Китай, Япония, «прочие» (в основном, страны-эспортёры нефти), азиатские центробанки или суверенные фонды — остальное.
Исторически сложилось так, что Америка была в состоянии управлять большими бюджетными дефицитами и дефицитом платёжного баланса, поскольку у неё не было проблем с инвесторами, вкладывающими в ценные бумаги Казначейства США. Неоспариваемое качество кредитного рейтинга, беспрецедентный объём и ликвидность рынка её правительственных облигаций обеспечивали поддержку облигаций инвесторами. Учитывая резервный статус и положение «тихой бухты», американский доллар и правительственные ценные бумаги США были краеугольным камнем инвестиционных портфелей иностранных кредиторов.
В это время такие развивающиеся страны как Китай подпитывали рост Америки, поставляя дешёвые товары и дешёвые займы — перерабатывая экспорт в американские облигации — которыми США расплачивались за приобретённый экспорт. Это было взаимная и согласованная зависимость друг от друга.
На вопрос о том, не повесила ли себя Америка на азиатской верёвке, один из китайских чиновников сказал, «Нет. Она утопила себя в азиатской ликвидности».
Учитывая огромный объём американского долга, иностранные инвесторы могут быть всё менее готовыми финансировать Америку. Японские и европейские инвесторы, и так обременённые обязательствами своих правительств, могут просто не иметь средств.
Учитывая масштабы и отсутствие политической воли к решению проблемы долга и государственных финансов, США стали разворачивать свои «финансы массового поражения» — «финансовое вымогательство», «монетизацию» и «девальвацию» — чтобы финансировать свои нужды.
В качестве вымогательства, такие текущие инвесторы как Китай должны продолжать покупать американские доллары и облигации, чтобы избежать резкого снижения объёмов существующих инвестиций.
Монетизация долга, или печатание денег, это другая стратегия. Федрезерв выкупает правительственные облигации в обмен на продолжение поставок резервов для банковской системы. Будучи целесоообразной в краткосрочной перспективе, монетизация рискует запустить инфляцию. Отсутствие спроса в экономике, сверхзагруженность промышленного сектора и нежелание банков кредитовать привели к тому, что последовательное «финансовое стимулирование» на данный момент не вылились в повышение инфляции. Но риски остаются.
Монетизация неразрывно связана с девальвацией доллара США. Политика нулевых процентных ставок и монетизация долга предназначены для ослабления доллара. Как однажды заметил министр финансов США при президенте Ричарде Никсоне Джон Коннели, «Доллар наш, а проблемы ваши».
Несмотря на приступы скупки долларов из-за их статуса тихой бухты, за последние два года доллар существенно ослабел, потеряв с 2009 года по отношению к главным валютам около 20 процентов. По мере ослабления доллара иностранные инвестиции и зарубежные доходы начинают набирать в цене. Но главное преимущество кроется в долге, который держат иностранцы. Поскольку почти весь правительственный долг США деноминирован в долларах, девальвация сокращает его стоимость.
Крупные инвесторы в облигации правительства США сейчас оказались в позиции, которую Джон Мейнард Кейнс определил так: «Займите у банкира тысячу, и вы в его власти; займите у него миллион, и вы поменяетесь позициями».
Министр финансов Франции в правительстве Шарля де Голля Валери Жискар д’Эстен известна использованием термина «чрезмерная привилегия», для описания преимуществ Америки из-за резервного статуса доллара и её центральной роли в мировой торговле.
Привилегия теперь стала не просто «чрезмерной», а «вымогательством». Как долго мир будет позволять США в нём упражняться, остаётся неизвестным.
