Источник перевод для mixednews – josser
Вызовы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе – к которым пытается обратиться американская «перебалансировка» в сторону Азии и такой ранний во время его второго президентского срока тур Барака Обамы по ряду азиатских государств – многочисленны и запутаны. Территориальные споры в регионе не теряют своей остроты. Китай претендует на индийскую территорию, так же как и Пакистан. Пограничный спор имеется между Афганистаном и Пакистаном. Китай не может поделить морскую территорию с Японией, Вьетнамом, Филиппинами, Малайзией, Брунеем и Индонезией. Тайвань тоже является участником этих споров, кроме того, Китай сам заявляет суверенные права на Тайвань. У Японии и России остаётся неразрешённым спор из-за Курильских островов.
Проблема терроризма в этом регионе стоит серьёзнее, чем где-либо. Пакистан, вместе с пограничными районами Афганистана, – это рассадник терроризма, чьими мишенями являются Индия и Афганистан, вызывающий также ощущение уязвимости в Центральной Азии. Не понаслышке знают о терроризме Шри-Ланка и Бангладеш. Аналогичный опыт есть и у Китая в Синьцзяне. Не обошёл стороной терроризм и Таиланд с Индонезией. Нераспространение ядерного оружия представляет проблему в двух крайних точках региона – Иране и Северной Корее. С восточной оконечности, несмотря на сопротивление России и Китая, реальна угроза военного удара по Ирану, а вот в отношении Северной Кореи на западной оконечности она весьма маловероятна из почтения к позиции Китая.
Присутствие Соединённых Штатов Америки в регионе значительно, учитывая их Седьмой флот, а также военные базы в Японии, Австралии, Филиппинах, Сингапуре, Южной Корее, Таиланде, Афганистане, Узбекистане и на атолле Диего-Гарсия. Будучи озабоченными подъёмом Китая, США производят дальнейшее усиление своих военных владений в регионе. Министр обороны США охарактеризовал Индию – несомненно, несколько преувеличенно – как «скрепу» новой стратегии. В любом случае, это показывает направление американской мысли в плане стратегического партнёрства с Индией в этом регионе.
В западной части Индийского океана и Ормузском проливе США представлены сейчас Пятым флотом и базами в странах Залива. По утверждению США, помимо оказания давления на Иран это присутствие имеет целью поддержание стабильности в регионе и гарантирование бесперебойных поставок нефти и газа друзьям и союзникам Америки, тем более теперь, когда лишь 10 процентов своих углеводородных потребностей США удовлетворяют за счёт импорта, и даже эта цифра сократится в связи с открытием в США гигантских месторождений шельфового газа.
Внушительное присутствие американского флота в Индийском океане призвано обеспечить безопасность морских путей. Для этого он осуществляет масштабное взаимодействие с индийскими ВМС, что выражается в частых совместных военно-морских учениях двух стран. Теперь эти учения проводятся также и в трёхстороннем формате Индия-США-Япония.
Имеют место утверждения о том, что по сравнению с холодной войной, когда архитектура безопасности основывалась главным образом на военных альянсах, сегодня необходимо строить эти структуры на общих ценностях, интересах и вызовах. Указанная «евроатлантическоцентристская» позиция вызывает сомнения, поскольку Китай, Индия и множество неприсоединившихся стран находились за пределами блоковой системы холодной войны. Сегодня же, НАТО не только существует, она расширила свой членский состав, а её роль выросла в географическом измерении. НАТО действовала в Югославии и Ираке. Она действует в Афганистане, она действовала в Ливии. США объявили о своём намерении усилить свои военные альянсы в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Россия работает над укреплением Организации Договора о коллективной безопасности на территории бывшего СССР. Было бы неверным принижать нынешнюю роль военных альянсов в сфере безопасности.
Идея возведения новой архитектуры безопасности на основе «общих ценностей» – это ещё и евроатлантическая точка зрения. Какие же это «общие ценности»: демократии, плюрализма, прав человека и тому подобного? Но в таком случае по этим вопросам существуют глубокие разногласия. Многие страны либо не являются демократическими, либо имеют свою концепцию демократии. Есть серьёзная оппозиция тому, что рассматривается как крестовый поход США за демократию по геополитическим мотивам, склонность навязывать её силой и ценой большого числа человеческих жизней, а также двойные стандарты в применении этого принципа.
Сходным образом, вопрос прав человека на Западе сильно политизирован, в его применении имеет место избирательность, а критики считают, что в числе прочего проблема цинично используется для смены режимов. Итак, могут ли новые структуры быть построены на весьма спорных представлениях при неоднозначном их применении на практике? Можно ли привести к общей платформе США, Россию и Китай, не говоря уже о многих других странах, в том числе и исламских?
Возникает вопрос, образуют ли Индийский и Тихий океаны одно стратегическое пространство? Ответом с точки зрения ВМФ США было бы «да», принимая во внимание зону его ответственности, простирающуюся на два океана. Это может быть справедливо для Индии, которая доминирует над Индийским океаном географически, но в специфичном контексте экспансии китайского морского океанского флота и его будущей способности прорваться за первую и вторую гряду островов, а также установить и наращивать присутствие в Тихоокеанском регионе и, в конечном счёте, в Индийском океане, для чего Китай уже создаёт базу.
Наш (индийский; прим. mixednews.ru) военно-морской флот сигнализирует о своей способности действовать на удалении от индийских берегов, к примеру, путём участия в периодических совместных учениях с российским флотом во Владивостоке. Тихоокеанский регион представляет собой теперь ещё и место проведения трёхсторонних военно-морских учений Индии, США и Японии. Но Тихий океан слишком велик для Индии, чтобы у неё был к нему стратегический интерес. Что касается безопасности морских коммуникаций, проблема в значительной мере имеет отношение к области Индийского океана, простирающейся от Ормузского пролива через Малаккский пролив до Тайваньского пролива и Южно-Китайского моря, т.е. не к тихоокеанской как таковой.
Через эти воды проходят гигантские потоки энергоресурсов и товаров, которые жизненно важны для экономик Японии, Южной Кореи и Китая. На этом безбрежном пространстве есть проблема пиратства в южной области Индийского океана у берегов Сомали, но нет никаких спорных вопросов суверенитета, которые могут угрожать правам международной навигации, за исключением Южно-Китайского моря. Ни одна заинтересованная страна не хотела бы, чтобы функционирование этих жизненно важных морских трасс было бы затруднено в случае напряжённости или конфликта, но как их исключить?
На данный момент наилучшее положение для обеспечения безопасности в большей части этого района имеют два флота – американский и индийский, но такие страны как Китай могут захотеть обладать самостоятельной способностью к этому. Здесь и вступают в игру геополитические интересы, что может стать источником недоверия и проблем. Вызов, который стоит перед всеми – прийти к соглашению о конкретных правилах движения и нормах поведения. Построить более широкую архитектуру безопасности будет делом не лёгким. На других континентах есть организации континентальных масштабов, но не в Азии, в которой слишком много игроков с противоположными интересами и устремлениями, а некоторые вопросы остаются нерешёнными. У стран континента разное мировоззрение, а также политические, социальные и религиозные ценности.
Более реалистичным было бы сначала добиться двустороннего взаимопонимания между странами с различающимися взглядами, а затем попытаться расширить сферу этого взаимопонимания, закрепив его в поэтапном процессе на многостороннем уровне. Когда двусторонние отношения между ключевыми странами заметно улучшатся, существующие организации – такие как ШОС, АРСЮА (Ассоциация регионального сотрудничества Южной Азии; прим.), ОЭС (Организация экономического сотрудничества; прим.); ОДКБ, АРФ (Региональный форум АСЕАН; прим.), АРСИО (Ассоциация регионального сотрудничества стран Индийского океана; прим.), БИМСТЕК (Инициатива по многоотраслевому техническому и экономическому сотрудничеству стран Бенгальского залива) и Восточноазиатский саммит – могут стать строительными блоками для более широкой Азиатско-Тихоокеанской архитектуры безопасности. Но пока эта перспектива кажется весьма отдалённой.
