О российском центробанке, и о том, как Россия постепенно становится нормальной страной

В июне подходит к концу второй срок полномочий Сергея Игнатьева, последние 11 лет возглавлявшего российский центральный банк. Как вы могли представить, его приближающийся уход вызвал ожесточённую борьбу между потенциальными преемниками, и один Бог знает, сколько политических манёвров должно пройти в Москве, начиная с сегодняшнего дня и заканчивая тем моментом, когда на это место будет назначен новый человек.

Кортни Уивер и Чарльз Кловер проделали прекрасную работу, изложив в Financial Times основную канву истории и фундаментальный конфликт между людьми, которые хотят оставить в силе антиинфляционную политику «твёрдых денег» Игнатьева, и теми, кто благоволит более стимулирующим, ориентированным на рост мерам.

Для западного уха всё это звучит до боли знакомо, даже банально. Одни люди в центральном банке цепенеют перед инфляцией, и готовы терпеть умеренно медленный экономический рост, чтобы ещё успешнее с ней бороться и держать в определённых рамках. Другие люди, обычно политики, но также и некоторые менее ортодоксальные фигуры в самом центробанке, готовы терпеть умеренно более высокую инфляцию при условии, что она сопровождается более быстрым экономическим ростом. В Соединённых Штатах подобный спор мог бы быть новостью сто лет назад, но в России всё ещё присутствует налёт радикализма. Нет нужды слишком углубляться в российскую историю, чтобы найти в ней время, когда инфляция была, по западным меркам, абсолютно и полностью вне контроля, а дебатов о целесообразности монетарного ужесточения или смягчения не было и в помине. В конце 1990-х и начале 2000-х годов, даже самым тупым было понятно, что первым, вторым и третьим приоритетами для российского центрального банка было обуздание инфляции. Взгляните на следующий график.

Уровень инфляции в России в товарах и услугах 1998-2012 годы

На Западе 10-процентную инфляцию сейчас рассматривают лишь как ненамного лучший вариант, чем термоядерная война, но в России инфляция находится на постоянной основе ниже этого уровня лишь с 2009 года. А тогда, в 1998-м, который по большому счёту был не так уж и давно, в России была 84-процентная инфляция. 84- процентная! С тех пор, как Обама вступил в должность, сторонники «твёрдых денег» в республиканской партии пришли в очень сильное возбуждение из-за инфляции в районе 2 процентов. Просто представьте себе, какой была бы их реакция, если бы Соединённые Штаты подверглись инфляции, которая составляла бы даже половину от российского уровня 1998 года. Такое бы началось! И если бы это когда-нибудь произошло, если бы ужасный Обама и его тщательно отобранный центральный банкир когда-нибудь запорол денежно-кредитную политику до такой степени, что США испытали бы на себе 42-процентную инфляцию, эти лица справедливо заслужили бы любые негативные политические последствия, потому что инфляция в районе 40-50 процентов (гораздо меньше диапазона 80-100 процентов) – это сущее бедствие для простых граждан и реальное отражение элементарной некомпетентности со стороны центрального банка.

Как видно из графика, инфляция в России покорена если и не полностью, то, по меньшей, мере до уровня, на котором может иметь место настоящее несогласие по поводу необходимости ужесточении или смягчения денежно-кредитной политики*. Хотя лично я надеюсь на то, что линия Игнатьева будет продолжена, и его сменит его зам, консерватор и противник инфляции Алексей Улюкаев, ситуация, при которой российские процентные ставки в течение следующих 6-12 месяцев будут незначительно ниже, не так уж и фантастична. В сущности, лицам, определяющим курс российского центрального банка нужно найти баланс между ростом и инфляцией – денежно-кредитную политику, которая: а) не даёт ценам пойти вразнос; б) не удушает экономический рост. Их западные собратья варятся в этой каше уже давно, и эта задача никоим образом не является лёгкой или простой. Но перед Игнатьевым, когда он впервые вышел на сцену, стояла совсем другая задача. Когда инфляция составляет около 20 процентов, особо не подискутируешь – нужно усмирять цены, причём быстро. Когда она в районе 6 процентов, то уже есть реальные варианты для выбора.

Поэтому дебаты в России отражают степень взросления её экономики, которую она достигла за последние 15 лет, и, добавил бы я, показывают, что она всё больше сталкивается с проблемами экономики, которые скорее напоминает те, что стоят перед развитыми странами, чем перед странами третьего мира. В 1998 году в России имело место явление, которую у нас бы посчитали гиперинфляцией – цифры, которые можно было бы ожидать от несостоявшегося государства или банановой республики. В 2012 году она занята гораздо более знакомым балансированием между инфляцией и ростом, у которого нет каких-то очевидных ответов и выводов.

В заключение отмечу, что борьба за преемника в центральном банке также ясно демонстрирует те ограничения, с которыми сталкивается российская экономика. Нет такой экономической политики, которая будет одновременно: 1) ускорять рост, 2) снижать инфляцию, и при этом 3) быть лишённой неблагоприятных последствий для влиятельных групп со своими интересами. Всё предполагает баланс плюсов и минусов, и в решениях, которые должны быть приняты политическим руководством России, нет ничего «лёгкого». Можно провести смягчающие реформы «с акцентом на предложение», которые бы выполнили требования пунктов 1 и 2, но, скорее всего, провалились в пункте 3. Можно организовать валютное стимулирование, которое бы справилось с задачами пунктов 1 и 3, но, весьма вероятно, споткнулось на пункте 2. Можно устроить ужесточение денежно-кредитной политики, которое бы достигло целей, указанных в пунктах 1 и 3, но, наверно, не удовлетворило условиям пункта 2. Каким путём пойдёт Россия? Поживём, увидим. Но бесплатного сыра нет, и хотя с тех пор, как российская экономика достигла в 1998 году низшей точки, она добилась больших успехов, дорога вперёд не предполагает бесплатного сыра и каких-либо лёгких решений. Кто бы ни принял бразды правления российским центральным банком, ступать ему придётся осторожно.

*Разумеется, в известных пределах. Инфляция в России – вопрос политически крайне деликатный, поскольку значительная часть опорной базы Путина живёт на фиксированные доходы. Если команда в Кремле хочет остаться у власти (и, судя по всему, так оно и есть), она будет держать инфляцию в узде и стараться не допустить её срыва в галопирование.