Источник перевод для mixednews — molten
1.02.2011 Ли Рокуэлл
Те из молодых людей, которые слишком молоды, чтобы помнить развал советского блока и других социалистических государств в 1989 и 1990 годах, являются счастливчиками, живя во времена другого захватывающего примера низведения казалось бы непробиваемого Государства до беспомощного состояния, когда оно сталкивается с толпой, требующей свободы, мира и справедливости.
Не существует более величайшего события, чем это. И мы можем увидеть, как оно вселяет в нас чувство надежды и стремление к свободе, что бьются в сердце каждого человека, и в наше время могут быть реализованы.
Именно поэтому все молодые люди должны обратить пристальное внимание на то, что происходит в Египте, на акции протеста против режима Хосни Мубарака, а также жалкий ответ, исходящий от его имперского партнёра — США, которые дали Египту 60 миллиардов долларов на военные нужды и секретную полицию, которая обеспечивает нахождение Мубарака у власти.
Сегодня США находятся точно в такой же ситуации, в какой был Советский Союз в 1989 году, когда посыпались домино социалистических государств. Польша, Румыния, Венгрия, Восточная Германия, Болгария, Чехословакия, все они переживали драматический развал, пока советский режим, который поддерживал эти режимы со времён окончания Второй мировой, на всё это беспомощно взирал. Лидеры делали расплывчатые заявления о необходимости выборов и мирного перехода, однако люди на местах полностью их игнорировали.
Что вызвало протесты? Существуют, конечно, экономические соображения. Уровень инфляции в Египте находится на уверенных 10 процентах, а обесценивание валюты работает как палач, по куску отсекая от сбережений и накопления капитала. Безработица высока, примерно на таком же уровне, как и в США, а среди молодых людей даже выше, что конечно вызывает их беспокойство о будущем.
Благодаря экономическим реформам, экономический рост в последние десятилетия был гораздо лучше (как и в старом советском блоке), но эта тенденция сработала на рост ожиданий и рост требований свобод. Факт остаётся фактом, что около половины населения продолжает жить в ужасающей нищете.
Суть проблемы, по-видимому, относится к гражданским свободам и очень застарелому убеждению, что в стране правит тиран, который должен уйти. Мубарак не желает терпеть перемен в своём правящем военном режиме. В стране десятки тысяч людей сидят за решёткой по политическим мотивам, а загреметь под арест, и пережить пытки и унижения можно просто назвав тиранов по именам. Пресса цензурирована, оппозиционные группы находятся под давлением, и коррупция принимает угрожающие размеры. Жажда власти Мубарака не знает границ: всю элиту страны он выбирает исходя из преданности лично ему.
Мубарак правил в течение 30 лет, и, хотя там каждые шесть лет и проходили выборы, они в основном рассматривались просто как шоу. Оппозиционные кандидаты в конечном итоге подвергались судебному преследованию за различные вымышленные преступления. Демократия в Египте — это просто лозунг для однопартийной системы. И удивительно вот что: главным обоснованием для его военного правления является то же, что и в случае с американцами: война с террором (и неважно, что террор вызван самими воинами с террором).
Вероятно, более существенный вопрос касается цифровой революции, и открытие целого мира при помощи интернета — того самого порождения, которое США внедряли для антисоветских протестов в конце восьмидесятых, начале девяностых. Многие молодые люди в Египте контактируют с остальным миром при помощи соцсетей точно также, как американские подростки, и пользуются всеми современными возможностями, которым так противостоит режим.
Чтобы понять, что питает протесты, рассмотрим дату, когда они начались: Национальный день полиции 25 января. Это праздник, лично учреждённый Мубараком. Тогда ситуацию недооценили. И конечно ответом правительства было закрытие почти всех интернет-коммуникаций и сотовых операторов в тот день, на который были запланированы протесты. Но это не сработало: благодаря тому, что сейчас называют «хактивизмом», революция передавалась по всему миру по Twitter, Facebook и YouTube, и даже википедия обновлялась каждую минуту. И Аль Джазира на английском, как обычно, предала американские СМИ позору.
Между тем, мнения в американском правительстве были трогательно отставшими от жизни. Джо Байден и Хиллари Клинтон отказались считать Мубарака диктатором, и вяло призывали дождаться выборов — проводимых и руководимых режимом Мубарака. Лидеры оппозиции немедленно поняли, куда они клонят, и твёрдо отклонили такие предложения. С невыносимой ясностью стало очевидно, что США являются чуть ли не единственными, кто более-менее поддерживал Мубарака, но это как раз именно то, чего и следует ожидать от поддерживающей деспота империи.
Так чего требовали протестующие? Да всё просто. Как и в 1989-ом, они требовали, чтобы диктатор ушёл. Это полное и решающее все задачи решение. Это, и только это создало бы базу для перехода в что угодно. То, что произошло потом, было инициировано египетским народом, которому слишком долго затыкали рот, а не ЦРУ.
Восстание подчеркнуло ту фундаментальную реальность, которую мир слишком часто забывает. И заключается она в отношениях народа и власти во все времена и во всех странах. Людей гораздо больше, чем правительства, и по этой причине, хотя правительство и обладает гораздо большими ресурсами, оно всё равно зависит от определённой степени согласия народом со своим правлением. Если люди разом встанут, и скажут нет, бюрократия и даже полиция будут бессильны. Это страшный секрет любого правительства, который часто игнорируется до тех пор, пока не придёт день революции.
Гораздо больше, нежели антисоветские протесты в конце 1980-ых, восстание в Египте выявило то, что в конечном итоге может придти в дом самой империи. При благоприятных условиях, и в нужное время может наступить момент, когда здесь, дома осознанность вдруг возобладает. И в США это может произойти по той же причине, как в прочем и везде.
Правительство знает об этом, и, следовательно, накапливает оружие, и продолжает заниматься пропагандой. Трудности для Государства начались, когда его воля к власти породила то, что Томас Джефферсон назвал «долгой историей злоупотреблений», что породило жгучее желание народа к восстанию, и требованиям свободы, коль скоро у людей есть неотъемлемое право менять или отменять ту форму государственности, при которой они вынуждены жить.
