Для Владимира Путина сделка стала чем-то большим – началом золотого века в российско-китайском экономическом сотрудничестве.
Остров Сахалин. Россия, Дальний Восток
Так как отношения с Западом из-за присоединения к России Крыма стали крайне неустойчивыми, то Путин отреагировал соответственно – решил распахнуть дверь к китайским инвестициям и торговле.
Вдобавок к нефтегазовой сделке Москва называет Китай самым важным экономическим партнёром России. Предполагается создание совместных проектов в энергетике, инфраструктуре и технологии, а объём обоюдной торговли вырастет к 2020-му году более чем в два раза – до $ 200 млрд.
Тем не менее, посещение деревни Пашково на берегах Амура – разделяющей две страны реки – предположительно показывает, что видение Путина (при всём своём потенциале) замутнено давним соперничеством и недоверчивостью.
В 2008-м году две китайских лесопромышленных компании инвестировали в эти территории, чтобы добывать лес для своих ближайших заводов. Два года спустя дверь к лесам захлопнулась перед ними после того, как Россия закрыла местные границы.
«Поначалу мы могли бы переправлять древесину через реку на наш завод в Китае для дальнейшей обработки, который расположен всего в нескольких километрах, — говорит директор лесопилки «Лесная группа Хэйлунцзян Синь Чунь» Чжао Факан. – Теперь же каждый грузовик вынужден ехать в обход около 700 км. Это в два раза уменьшило прибыль».
Разочарование господина Факана – лишь один пример из череды препятствий, с которыми китайские компании сталкиваются при работе с Россией. Подавляющее большинство из них касаются Дальнего Востока России – богатой природными ресурсами, но малонаселённой области между Байкалом и побережьем Тихого океана.
Китайская компания по продаже сельскохозяйственной техники в Еврейской автономной области «Kangbo» изо всех сил пытается удержаться на плаву, в то время как российская таможня устанавливает на крупногабаритное оборудование жёсткие квоты.
«Нам приходится проходить через обременительный процесс подачи заявки на каждый комбайн, который мы хотим импортировать. В 2013-м году правительство утвердило только один аппарат для ЕАО за весь год», — рассказывает местный менеджер компании Чен Дачжун.
Другой китайской лесопромышленной компании «Oubangde» в прошлом году отменили разрешение на регистрацию – федеральные власти провели ряд проверок и выказали недовольство мерами пожарной безопасности, разрешениями на работу и налоговым учётом. Начальник отдела операции компании «Oubangde» в России Чжу Гофу обвиняет региональное правительство в систематических нападках на китайских инвесторов.
Китайцы настроены решительно: они принимают меры для того, чтобы вплести себя в ткань экономики. В Хабаровском крае на их долю за прошлый год пришлось 4% прямых иностранных инвестиций, по сравнению с 2% в 2009-м году. Если исключить займы в банках зарегистрированных на шельфе российских групп, то соотношение значительно выросло.
В столице области Биробиджане большинство зданий построено китайскими подрядчиками, и китайцы играют всё большую роль в местной розничной торговле, логистике, гостиничном бизнесе и перерабатывающем секторе.
«Без китайцев всё здесь прекратит работать», — считает представитель китайского города Ичунь в Биробиджане, чиновник Ванг Мингвей.
За небольшими компаниями последовали и крупные фирмы. Один из крупнейших производителей автомобильного стекла «Fuyao» открыл к югу от Москвы магазин, который поставляет продукцию заводу «Volkswagen».
Российские официальные лица заявляют, что сотрудничают с китайскими инвесторами, но признают, что процесс этот чреват проблемами для обеих сторон.
«Двусторонняя торговля и инвестиции стремительно растут, тем более сейчас, после кризиса на Украине», — поясняет глава отдела внешнеполитического экономического сотрудничества и инвестиций в министерстве экономического развития Хабаровского края Максим Тарасов.
Но, вторя распространённой в России точке зрения, Тарасов жалуется, что китайские инвесторы заинтересованы в основном в получение в личную собственность природных ресурсов России. Трудно убедить их устанавливать производственные нормы или нанимать российских работников – а Москва считает это жизненно важным для партнёрства в интересах российской экономики.
«Китайцы хотят извлекать из всего максимальную прибыль», — говорит Тарасов.
Местные жители китайцев не любят, а на Дальнем Востоке работают в основном именно китайцы. Тот же подход они используют в Африке и Латинской Америке.
На другом заводе по переработке древесины в Пашково «Haihua» работают 105 китайцев и только 20 русских. Китайские руководители утверждают, что местные жители слишком ленивы и очень часто пьют. А живущие в общежитиях около завода китайские работники трудятся семь дней в неделю от рассвета до заката.
Как оказалось, игнорирование местных обычаев обходится в разы дороже. Для примера поговорим о государственном предприятии «Китайская национальная электротехника» (КНЭ), которая строит в Хабаровском крае рудодобывающий завод для филиала лондонской компании «Petropavlovsk Group».
КНЭ неоднократно штрафовали за несоблюдение техники безопасности. По словам заместителя генерального директора Гу Сяомэя, ни у одного из членов команды не было никакого опыта работы в России, и компании пришлось после нескольких неудачных проверок нанять на должность главного инженера русского.
Ситуация может обостриться, поскольку китайцы положили глаз на российские территории. За последние годы китайские совхозы отправили на Дальний Восток индивидуальных китайских фермеров. По российским данным, площадь сельскохозяйственных угодий на фермах северо-восточной китайской провинции Хэйлунцзян, как ожидается, увеличится с менее 50 000 га в 2008-м году до 666 666 га в 2016-м году.
Как заявил вице-президент Китая в мае во время визита в Москву: «У вас есть земля и ресурсы, а у нас есть люди и деньги».
Япония и Южная Корея подталкивают свои компании
«Япония и Южная Корея подталкивают свои компании к сотрудничеству с Россией, чтобы сдержать рост экономической мощи Китая в этой стране», — пишет Кэтрин Хилл в Хабаровске.
В последние недели посольства Японии и Кореи ведут программу компаний с инвестициями в Россию. Согласно словам дипломатов и руководителей компаний, в этом году планируются всё новые встречи.
«Отныне японским и корейским компаниям в России следует рассматривать друг друга в качестве партнёров, — говорит японский дипломат. – Решение России добиться гораздо более тесного партнёрства с Китаем может создать трудности для наших экономических интересов. Но наши компании могут этому противостоять».
Инициатива исходит от Москвы: нужно извлечь максимум выгоды от торговых, финансовых и инвестиционных отношений с Китаем, так как экономические связи с основным источником иностранных инвестиций Европой страдают в результате конфликта на Украине.
Поскольку США и ЕС ввели санкции относительно российских правительственных чиновников и бизнесменов, президент Владимир Путин неоднократно выделял Китай в качестве важного экономического партнёра.
Подписанная в мае сделка на экспорт газа на сумму $ 400 млрд, заключить которую Газпром не мог в течение десяти лет, рассматривается как сигнал готовности Москвы идти на уступки для получения доступа к китайскому рынку и привлечения китайских средств.
На прошлой неделе Россия подписала контракты с китайскими компаниями и провинциями на сумму $ 3,15 млрд касательно промышленных выставок. Большинство средств выделено на торговлю с Дальним Востоком.
Это вызвало тревогу в Токио и Сеуле. В этом году сотрудник экономического отдела Корейского посольства в Москве Парк Бен-Хван предупредил, что Китай набирает «огромное влияние в регионе», и назвал расширение китайских компаний угрозой.
Сеул и Токио считают Дальний Восток России с его энергетическими и сырьевыми ресурсами и обширными, пригодными для сельского хозяйства землями жизненно важным для будущей энергетической и продовольственной безопасности. Живой интерес Южной Кореи к дальневосточным энергоресурсам стал одним из основных факторов для принятия Сеулом решения поддержать развитие связанного с российской железнодорожной системой порта Расон в Северной Корее.
