История крушения немецкой марки во время взрыва гиперинфляции, начавшейся в Веймарской Германии в 1919 и закончившейся ужасающим пиком в ноябре 1923, обычно приводится в пример как чудовищная аномалия в экономической истории двадцатого столетия. Однако, ни один другой эпизод не иллюстрирует так ясно разрушительные последствия слабости денежной системы и не свидетельствует с такой очевидностью против бумажной валюты как таковой: в отсутствии системы ограничений монетарная смерть наступает со всей неизбежностью.
[blockquote]Не имеет особого значения, что особенности взрыва инфляции в Веймарской Республике во многом неповторимы, что политическая ситуация сегодня совершенно иная и что в наши дни почти немыслимой кажется возможность подобного тотального финансового хаоса[/blockquote] — писал в своей книге «Когда умирают деньги» британский историк и депутат парламента Адам Фергюссон. Вопрос, который необходимо задать – каким образом инфляция, вне зависимости от причин, влияет на состояние общества.
[blockquote_fact]Разумеется, Федеральный Резерв США образца 2014 года – это совсем не то, что Рейхсбанк Германии образца 1914. [/blockquote_fact]Однако преобладающий образ мышления в сегодняшней экономической политике опасно напоминает те подходы, что привели к ужасающему краху германской экономики в период между двумя мировыми войнами. Среди них можно назвать: безудержное финансирование бюджетных дефицитов в военных и послевоенных условиях; неконтролируемые масштабы создания новых денег центральным банком, формирование непомерного объема кредитования, связанное с повышенным предложением денег; стремительное обесценивание основных средств; дисконтирование краткосрочных обязательств и векселей казначейства в почти неограниченных количествах; быстрое снижение покупательной способности валюты и уровень федерального долга, превышающий 100 процентов ВВП.
[blockquote_note]До Первой мировой войны германская марка, британский шиллинг, французский франк и итальянская лира стоили приблизительно одинаково, каждая из этих денежных единиц –четверть доллара. [/blockquote_note]К концу 1923 года курс марки достиг триллиона за доллар. В середине 1922 года буханка хлеба стоила 428 миллионов марок, в то время как общая капитализация гигантской корпорации Даймлер равнялась стоимости 327 автомобилей своего собственного производства. В ноябре 1923 года за сумму, достаточную для теоретической покупки 500 миллиардов яиц, стало возможно приобретение всего одного яйца.
Бывший премьер-министр Великобритании Генри Ллойд Джордж писал в 1932 году, что таких слов, как «катастрофа», «разруха» и «бедствие» совершенно недостаточно для описания ситуации, поскольку в сложившейся обстановке они попросту утратили первоначальный смысл. Мародерство, вандализм, воровство, рост проституции, голод, болезни, поедание собак, ограбление людей прямо на улицах – все это стало обычными явлениями социальной жизни в «буржуазной» среде. Нарастала угроза гражданской войны, а также распространения большевизма. Бавария вынуждена была ввести военное положение.
Рост выпуска бумажных денег после 1910 года
Инфляция сначала нарастала медленно. В 1914 году наблюдался небольшой рост индекса цен. Этот индекс поднялся относительно 1913 года всего на 2,45 к концу 1918 года. Начиная с 1919 скорость инфляции увеличилась, достигнув 12,6 % в январе 1920 года, 14,4% — в январе 1921 и 36,7% — в январе 1922. Ко второму полугодию 1922 года началась гиперинфляция: в июле индекс цен составил 101%. В июле 1923 рост цен приобрел лавинообразный характер и достиг 75 миллиардов (так в тексте, прим. mixednews) 15 ноября 1923 года.
Тогда была выпущена купюра достоинством в 100 триллионов марок и станки Рейхсбанка печатали по 74 квадрильона в неделю. Вместо того, чтобы остановить это сумасшествие, Рейхсбанк продолжал печатать все больше денег, утверждая, что это сохраняет занятость и обещает населению облегчение в ближайшем будущем, которое всегда «вот-вот наступит». Назревала атмосфера общественного хаоса.
Версальское соглашение не было основным толчком: оно только еще усугубило монетарную политику «надувания пузырей», проводившуюся в преддверии войны. До 1914 года кредитная политика Рейхсбанка гласила, что не менее одной трети выпускаемых бумажных денег должно быть обеспечено золотом Однако, с тех пор как бумажная валюта в 1910 году стала легальным платежным средством в Германии, она превратилась в бесконтрольный инструмент Рейхсбанка.
[blockquote_fact]К началу войны большая часть мира отказалась от золотого стандарта и перешла на бумажную валюту. [/blockquote_fact]Золото изымалось из обращения и накапливалось в больших количествах в подвалах нескольких национальных банков, в основном, американских: с августа 1913 года по август 1919 золотой запас в США увеличился на 65 процентов.
Что же касается Германии, огромные тиражи облигаций продавались под призывы к массовому патриотизму и финансовой поддержке войны. Личные сбережения превращались в бумажные обязательства государства, поскольку Рейхсбанк прекратил погашение своих облигаций в форме золота. Были учреждены ссудные банки, которые бесконтрольно печатали деньги и банки выдавали безудержные кредиты под военные облигации. Наиболее губительной мерой оказалось в будущем разрешение Рейхсбанку включить трехмесячные казначейские билеты в свое валютное обеспечение.
Великобритания, напротив, осуществляло военное финансирование гораздо более осмотрительно: Лондон обеспечивал военные издержки за счет поднятия налогов, направленных в основном на те отрасли промышленности и компании, которые получали максимальные прибыли от военных заказов.
В Германии золото было израсходовано на уплату военных репараций, а также в результате французского вторжения в Рурскую область. Поскольку только золото могло несколько облегчить положение граждан, некоторые предприятия выпускали маленькие золотые марки и выдавали их в качестве заработной платы своим работникам. А компания «Höchst Dye Works», например, платила рабочим из тех 400 тысяч швейцарских франков, которые она депонировала в Швейцарском банке.
Германия переходит на «рентенмарки»
В критический момент полномочия в сфере денежной политики были отняты у Рейхсбанка, путем государственного переворота, фактически совершенного канцлером Густавом Штреземаном. Все займы правительству были отменены. Монетарная политика была децентрализована. Государство было жестко отделено от экономики.
Выдающимся независимым экономистом-диссидентом была организована параллельна банковская структура. Он предложил новую валютную систему, первоначально обеспеченную ржаным хлебом, как наиболее востребованной ценностью того времени, а затем – золотом, поскольку его оборот был вновь разрешен. Эти обеспеченные золотом банкноты, называвшиеся «рентенмарками», гарантировались закладными на земельные наделы и облигациями немецкой промышленности в количестве 3 миллиардов золотых марок.
На самом деле, золотых резервов практически не было. Однако, не поддающийся вычислению социальный и психологический эффект объявления о возврате к валюте с золотым паритетом в соотношении один к одному, немедленно привел к снижению напряженности в обществе и последовавшей за ним быстрой экономической стабилизации.
[blockquote_note]Сегодняшние условия не похожи на Веймарские. Однако, наблюдаются очевидные параллели в монетарной политике, инфляции и росте кредитования. [/blockquote_note]С тех пор как президент Никсон отказался от золото-девизного стандарта в 1971 году, к 2003 году количество денег в США возросло на 1100 процентов. Баланс ФРС, вздувшийся с 500 миллиардов в 2000 году до 4,4 триллионов в конце 2013, является результатом печатания денег. Главный урок, который центральные банки отказываются усвоить: без золотого обеспечения не может быть стабильной валюты.
